— Знакомого встретил, заболтался, — объяснил я. — О, да ты тут прибралась, я смотрю! — в глаза бросились разложенные по местам вещи и подметённый пол.
— Ну конечно! А то живёте, как в свинарнике.
Мы ещё немного посидели потаращились в экран, похрустели картошкой, потом пообедали. А Лёхи всё не было. Маша посетовала на то, что брат совсем загулял, сказала, что ей надо домой, и что придётся отложить поход в кинотеатр до следующего раза. Я согласился. Видел, что ситуация её расстроила, но что я мог сделать? Лёха, гад, опять с друзьями убежал, обломав весь праздник. И что, вообще, за друзья такие?
— Ладно, не унывайте тут без меня, — сказала Маша, одевая куртку и ботинки. — С опекой придумаем что-нибудь. Я не позволю вас отправить в приют.
Пётр Данилович Орлов вышел из служебного авто возле гвардейского корпуса. Было воскресенье, и многие бойцы находились в увольнительной, но на полковника навалился целый ворох неотложных дел, так что сегодняшний день ему предстояло провести в расположении части.
Дежурный на входе откозырял, Пётр Данилович ответил тем же и быстро зашагал по устланной ковром широкой лестнице.
Поднявшись на четвёртый этаж, полковник открыл ключом дверь и, миновав пустую приёмную, оказался в своём кабинете. Под высоким потолком висела пышная люстра, на стене над креслом — портрет императора в увешанном орденами мундире, а свет сюда проникал сквозь три окна, обрамлённых парчовыми шторами. Полковник бросил ироничный взгляд на своего дальнего родственника, изображённого на портрете. Пётр Данилович лично знал императора: в жизни тот был не столь величественным и благородным, каким его нарисовал художник, а скорее, наоборот — уже довольно старым, желчным человеком, страдающим от подагры и избыточной полноты.
Устроившись в большом кожаном кресле, Пётр Данилович принялся просматривать лежащие на столе папки, конверты и бумаги. Но не успел он погрузиться в работу, как в дверь постучали.
— Да-да, — кинул полковник, не отрывая взгляда от документов.
Вошла девушка в повседневной серо-зелёной форме. Невысокая, круглолицая. Её светлые волосы были собраны в короткий хвостик, а ясные голубые глаза изучали благородство и твёрдость характера, что прятался под этой миловидной внешностью.
Если бы не военная выправка и боевой огонь в глаза, даже и не скажешь, что девушка — гвардейский сержант. Но в ней текла кровь князей Орловых, и одно это значило многое. Пётр Данилович не уставал удивляться тому, какая бойкая дочурка у брата. У самого полковника дочерей не было — только два сына. Но они избрали иной путь: старший занялся коммерцией, открыл собственное дело, младший устроился на государственную службу.