- Крейн? - неуверенно позвала девушка.
Он шевельнулся рядом и вдруг опрокинул провидицу навзничь. Количество пятен уменьшилось, и Кира смогла различить расплывчатый силуэт завешенного окна, смутные очертания резного столбика... Внезапно прорицательница сообразила, где парень нашел тенек - в своей спальне.
"Может, не стоило так активно прижиматься к нему на крыше? Хотя разве не я сама хотела этого? Не слишком-то веселая перспектива - помирать семисотлетней девственницей!"
- Кира, - зашептал Крейн, по-прежнему обнимая девушку за талию, - ты такая красивая, богиня...
Прорицательница закатила глаза и решительно взяла инициативу в свои руки, лихо оказавшись верхом на распростертом на кровати парне. Нависнув над слегка опешившим человеком, Кира улыбнулась.
- Ладно, пропустим стадию уламывания и сразу перейдем к делу, угу?
Крейн лишь ухмыльнулся и не заставил себя упрашивать.
Скар обозвал себя всеми нехорошими словами, какие только смог припомнить. Когда ругаться мысленно надоело, мужчина принялся повторять всё вслух, попутно честя и того урода из "Красного глаза", что подкинул идейку послать Лире записку. Скар просидел в забегаловке до победного, до упора игнорируя сначала косые взгляды катесса, потом прямые. Наконец мужчина велел принести ему грифель и клочок бумаги, пообещав уйти по получению требуемого. Катесс подчинился, витиевато поминая родню докучливого клиента до пятого колена и грозя позвать вышибалу, если тот не уберется. Скар черканул коротенькую записку, отправил и удалился, звучно хлопнув дверью напоследок. И вот теперь он сидел в кресле в гостиной особняка, принадлежавшего какому-то уже почившему поэту, курил стрельнутую дорогой сигарету и размышлял о собственном легковерии. Ну вот чего стоило сразу послать этого пижона в Нижний мир? Тоже мне, нашелся советчик... Насоветовал и слинял, а Скар торчит в пыльном помещении и как распоследний идиот надеется, что Лира придет. Не явится она. На кой он ей вообще сдался, если у бывшей леди есть высокооплачиваемая работа и любимый человек? Разве что снова позабавиться и бросить...
Сквозь плотные гардины на двух окнах в гостиную проникали скупые солнечные лучи. В застоявшемся воздухе кружили поднятые непрошеным визитером пылинки, постепенно оседая обратно на старинную мебель и пол. Из окружающего дом сада не доносилось ни звука, зеленое кольцо деревьев успешно глушило все городские шумы. Не отличающийся острым слухом сторож, вероятно, сидел в своей сараюшке рядом с парадными воротами. Желающих ознакомиться с жилищными условиями мертвого поэта сегодня, судя по всему, не предвиделось.