- Начальство тоже, выходит, напивается до звериного писка...- Никола кивнул на дежурку, где на диване валялся кинутый.
- Начальство, оно еще больше нашего пьет... - охотно отозвался старослужащий. - Оно только нам не велит. Вишь, набрался! Ничего на нем не осталось. Одни ключи от дома!
- На снегу , что ли, спал?..
- В подъезде. Ну и... Сам понимаешь. На оправку пойдешь?
Привычный - с глазком , без запора изнутри, туалет Николе был ему уже знаком. С полчаса назад Никола объяснился в нем с помощником дежурного молоденьким чернявым лейтенантом, подменявшим старослужащего.
Ему Никола и сунул заначенную под каблук купюру.
"Много! Да ведь не спрашивать же сдачу..."
Из туалета чернявый и привел его наверх, в дежурку - звонить Игумнову. У дежурного наряда, видать, была крепкая спайка.
- Оправился? - Спросил милиционер. - Давай сюда!
Он уже открывал замок.
Сокамерников было двое - оба не спали. Один лежал, накрыв лицо курткой, чтобы не бил свет в глаза. Другой был на ногах
- Чего они тебя? - спросил тот, что, не останавливаясь, мерял шагами камеру.
- Давление повышенное...
- Косишь, что ли?
Лежавший и головы не повернул, когда Николу вернули. Спросил только:
- Врач приезжал? И чего?
- Колеса дал.
Таблетки, то-есть.
От внимания сокамерников укрыться было тяжелее, чем от вопросов дежурного.
Никола лег, закрыл глаза.
Сокамерники тем временем разговорились.
Начали с общих тем. За что сидел, где... Что за зона... В в каких городах и с кем воровал.
Оба постарались представить себя гнилыми до нельзя братками, жившими по понятиям, иначе - бывалыми и опытными.
Тот, что ходил по камере, был москвичем, второй все чаще вспоминал Рыбинск, Буй, Нерехту...
" Залетный что ли?!"
Подозрительно быстро оба нашли общих знакомых.
- Вася "Буржуй"?! Я с ним бегал. В натуре.
- Меня за него таскали. В Кинешме. Потом в Москве. Мосластый такой опер... В районе Таганке.
- Знаю. Его убили. Глухонемые...
" Чего ж вы пока меня не было в камере не разобрались? Молчали что ли?!"
Никола лежал, не открывая глаз. Это у него было привычным: первые часы проводить молча, не вступая ни в какие разговоры. Прислушиваться.
Сокамерники теперь уже во всем доверялись друг другу. Присутствие третьего человека их ничуть не смущало.
- Ты как идешь? - Залетный стащил куртку с лица, повернулся на бок.
Никола незаметно оглядел его. Внешность была запоминающаяся - худой, с вытянутым черепом и грубыми, выдававшимися вперед надбровьми.
Ходивший по камере ответил тихо, но достаточно громко. Николе было все слышно.
- Я в несознанке...