— Ты была тогда на таблетках, — игнорируя ее взгляд сверху вниз, перехожу к сути. — Я пыталась уложить близнецов спать, Кирилл был на банкете какого-то фонда, а ты снова вскрыла все запасы. Достала из закромов чудо-таблеточки, которые тебе выписывал… Абрамов.
Фамилия звучит в голове внезапно, как гром среди ясного неба, совершенно неожиданно для меня самой.
Это их семейный врач. Он все знает и о состоянии Кирилла, и о том, что происходило за кулисами самого богемного семейства столицы. И он уже давно снабжает Лизу всякими «успокоительными» пилюлями.
Я видела их вместе: обрывки подслушанного разговора осколками ударяют в череп, как стеклянный град с неба, но я силой удерживаю руки на столе, хоть боль нестерпимо сильная, и от нее хочется укрыться хотя бы собственными ладонями.
— Откуда ты… — Лиза медленно опускается на стул, но вовремя понимает, что выдает себя с головой. Правда, ее молчание уже ничего не решает. Я сыграла ва-банк. Она знает, что я знаю. Но не знает, как много. — Этот проклятый старикашка все тебе разболтал?! Ты предложила больше? Или расплатилась своим молоденьким телом?! Тебя он тоже похлопывал по заду, называя своей маленькой заблудшей душой?
— Это его дети, да? — Я спокойно улыбаюсь, потому что боль, которая свалилась так внезапно, вдруг так же неожиданно отступает. И после нее, как после отлива, хотя бы в этой части моей памяти больше нет темных пятен и следов на песке.
Лиза долго не могла забеременеть.
В ее возрасте каждый месяц уменьшал шансы стать матерью. А муж, который просто использовал ее в качестве автономного банкомата, не хотел ложиться с ней в постель. Вот тогда она и пристрастилась к «таблеткам счастья». Добрый доктор, порядочный семьянин, человек, который видел, как она росла и взрослела…
Сколько таблеток нужно принять, чтобы совершить ошибку? Сколько «ошибок» нужно совершить, чтобы в один прекрасный день увидеть заветные полоски на тесте и вдруг понять, что муж уже больше двух месяцев не прикасался к тебе, и дети, которых так желала, на самом деле будут похожи на противного старикашку?
Все кусочки мозаики становятся на места.
Я еще не вижу картину полностью, но это — дело времени.
Абрамов — единственный врач в «шаговой» доступности, кто знал о диагнозе Кирилла. Его родители прекрасно понимали, что эту правда нужно беречь сильнее, чем Рапунцель в башне, и постарались максимально обезопасить себя от возможной утечки семейной тайны. Но кто-то должен был выписывать Кириллу лекарства, без которых он не проживет нормально и дня. Кто-то должен был держать его на контроле.