Когда она укусила меня и вылетела из палаты, туман начал рассеиваться и меня одолел стыд и отвращение, я мог ошибаться, опираясь только на то, что мне сказали, что она наркоманка. Я чуть не трахнул ее, а ведь я даже не знал сколько ей лет, она могла быть несовершеннолетней.
Дожил. Совсем скатился. От взрыва мозги раскроило.
Поэтому я попросил собрать о ней информацию, если ее отец чудовище – я помогу ей.
В почте была небольшая справка, небольшой абзац из пяти предложений, все что успели собрать, многого я и не просил – мне не нужна была ее биография.
Девчонка была пропащая, конченная наркоманка, которую выперли из университета. Довела мать до могилы своими выходками. Разбила машину отца.
Ну что ж, значит, ей здесь самое место. Она лгунья.
Мне было тесно в этой больнице, не хватало места, хотелось движения. Для человека, который никогда почти не спит и всегда кочует - находиться постоянно в одних и тех же стенах было невыносимо. Ничто не приносило удовлетворения и радости. Я даже прокручивал в голове, как отстрелю Пьеру его яйца – просто ради развлечения. Не нравится мне этот алчный докторишка.
Несмотря на запреты я тренировался каждый день, сдаться – значит проиграть.
Медсестра так и не появлялась, а я постоянно мысленно возвращался к ней. Хотел посмотреть на ее нежное личико, посмотреть как она краснеет. Давно я не видел таких юных и хрупких созданий. Колибри.
Приходилось пресекать эти мысли в своей голове, запрещать думать о ней. Яйца сводило так, будто их засовывали в дробилку при мысли о девчонке.
Только один раз мои мысли также принадлежали не мне, только однажды я только и мог думать об одной женщине. Это чувство запечатано, не для меня это.
Я не потащу никого на свидание, не буду дарить цветы и тянуться за звёздами. Кровать, физика – трение тел. Чистый секс, удовлетворение. Большего мне не нужно.
Может мне заказать женщину прямо сюда? Снять наваждение? Удовлетворить похоть…
___________________________
Высокий блондин с хищный выражением лица стоял напротив меня. Альбинос. Он напоминал мне белую крысу с красными глазами, а я боялась их с детства.
Если волосы на его голове еще имели цвет приближённый к пшеничному, то ресницы и брови были абсолютно белыми. Из него словно высосали жизнь, олицетворение холода и мрака. Его глаза с красными прожилками наводили на меня ужас, заставляли цепенеть.
- Можешь называть меня Альбо. – его голос скрежетал, словно кто-то пытался распилить металл. – Меня прислал проследить за тобой Арсен. Он уладит дела и приедет за тобой. Дата свадьбы назначена.