Он забирает меня себя? Разве можно человека взять себе? Как котёнка уличного?
- Ааа… Аня больна, ей нужно лечение. – Пьер почти переходит на визг, половина его лица нервно дергается. Позади него собрался персонал больницы, которых из любопытства захотел посмотреть на происходящее. – И за ней завтра приедет отец и муж, что мне сказать ему?
Чувствую, как от заявления Пьера, напрягается все тело пациента, мышцы будто становятся больше. От него исходит давящая энергетика, он начинает уставать от этого разговора. Пьер тоже это чувствует и делает несколько шагов назад.
- Скажи, что ее забрал Майлз, и все вопросы они могут теперь задавать ему.
Майлз
Отбрасываю Пьера, стоящего у меня на пути, не жалея силы. Пожилой врач отлетает в сторону и впечатывается в стену, издавая жалобный стон. Меня мало интересуют его чувства. Этот седой проныра любит только деньги, за моё прибывание здесь ему заплатили бешеныое бабло. Пусть отрабатывает.
Меня развели, как идиота. Кто-то знал, как я отношусь к алкоголикам и наркоманам и поэтому подсунули мне эту чёртову Колибри с ее веснушками! Обхлопала меня глазами! Развела как идиота, медсестра из Москвы. И я поверил, даже сомнения не возникло, сперма ударила в голову, отключая напрочь мозги. Второй раз не поведусь на ее детское личико.
Правда, меня шокировала ее палата, очень бедная, почти спартанская. Я видел фотографии этой больницы, здесь все было обустроено, как в гостинице – дорого и богато, дизайнерский ремонт, все как полагается в таких местах, сутки проживания здесь стоят более ста тысяч рублей. Не дешевое удовольствие, которое предполагает роскошное убранство, а не вот это… Я же попал словно в психбольницу: стены, мебель и шторы, все белое. Может быть это была часть спектакля для меня, чтобы разжалобить и подкупить еще больше.
Больше всего злился на себя самого. Ответ у меня был под носом, я сам постоянно ходил вокруг него, мысленно задавался вопросом, а что если… но никак не мог сообразить подвоха, что Аня и Яна – один человек!
Я думал, что у меня галлюцинации из-за лекарства, поэтому мне эти девушки казались такими похожими. Думал, что схожу с ума, помешался, не поверил своим инстинктам. Слепой дебил.
Гнев внутри меня клокочет. Я не бью женщин, но эту хочется отшлепать до синяков на попе. Успокаиваю себя тем, что я накажу ее по-своему, прогну под себя.
Аня-Яна не шевелится, кажется, будто не дышит. Ее глаза полны ужаса. Когда я отпускаю ее, она отбегает от меня и залетает в ванну, закрывая за собой дверь. Наивная. Думает, что это хлипкая дверь может ее защитить от меня.