Беатрис вспыхнула повторно, на сей раз от куда более искреннего возмущения.
— Женевьева?
Во избежание возможной пикировки я покорно вложила свои пальцы в ладонь Галена, чувствуя на себе удивлённые, непонимающие взгляды как одноклассниц, так и госпожи Лораны. Учительница-то, верно, полагала, что они с Галеном встанут у стеночки и будут обсуждать достижения учениц или вообще перейдут на темы отвлечённые. Госпоже Лоране уже за сорок и она, высокая и сухощавая, не относилась к тому счастливому типу женщин, что и в столь «почтенном» возрасте прекрасно выглядят и способны дать фору иной молодке.
Гален вывел меня на середину зала, встал передо мной. Учительница, недовольно поджав тонкие губы, отвернулась к патефону.
— Так что вы изучали?
— Менуэт.
— Прекрасный выбор.
С лёгким похрипыванием зазвучала музыка. Я присела в неглубоком реверансе, мужчина поклонился, подхватил мою руку и поднял её на нашими головами.
— Простите, господин Скай, но, по-моему, это не совсем то, — попыталась объяснить я.
— В моё время менуэт танцевали так, — не смутился Гален.
Как будто это его время было лет сто назад, не меньше!
Шаг друг к другу, шаг назад. И ближе, чем следовало, чем мы разучивали.
— Я не мог не отметить ваших… хм-м, нетрадиционных взглядов, — произнёс мужчина негромко.
— Каких же? — ещё ближе — и моя подтянутая корсетом грудь упрётся в его.
Смена рук. Пальцы, как и вчера, прохладные. Не тёплые и не холодные, а именно прохладные, будто только-только прогретая солнцем вода.
— Что-то о долгом потребительском… трахе, торжестве добра в финале, любви к совратителю. Злостному.
Он слышал? Но как?! Говорила я тихо и даже если предположить, что в это время оба учителя уже стояли в коридоре возле двери, то сами створки были закрыты плотно. И дверь в танцевальном зале толстая, дубовая.
Поворот, поклон — в теории. Гален поклон пропустил, вместо этого обнял меня за талию, закружил на месте, держась сбоку от меня, но наблюдая за выражением моего лица. В одну сторону, затем в другую, пока я решала судорожно, удивиться или оскорбиться. Развернул меня вокруг собственной оси, притянул к себе и вообще повёл в вальсе, вынудив остальных девушек с визгом, спотыкаясь суетливо, броситься врассыпную.
Не знаю, что там во времена молодости Галена танцевали, но это точно был не менуэт.
— Вы подслушивали? — выдохнула я наконец, когда темп немного замедлился, а большая часть зала осталась в нашем полном распоряжении. Девушки сбились у стен, разглядывая нас настороженно, испуганно.
— Случайно услышал часть вашего пылкого монолога и не смог не прислушаться внимательнее. И был сражён вашей экспрессией. Значит, вы смогли бы полюбить злостного совратителя? — тон серьёзный, заинтересованный, но в глазах насмешка откровенная, подначивающая. Одна рука на моей талии, другая заложена за спину.