— Да.
— А как же… потребность в девственнице?
— Разберусь. В любом случае ты будешь свободна, и никто ни к чему не станет тебя принуждать.
Заманчиво. Даже чересчур.
— Почему? — не удержалась я от вопроса. — Зачем сначала приводить девицу, а потом предлагать ей выбор?
— Чтобы у неё был выбор. Чтобы он был у тебя. Тебе это кажется нелогичным?
— Не знаю. Но у меня был выбор, что бы там себе ни думал твой… братец по духу. И я пришла сюда сама, по своей воле. Потому что так решила я, а не кто-то другой, — поразмыслила и добавила: — Честно заплатила банкой огурцов. Если не веришь, спроси Галена. Может, он не все ещё съел.
Вэйд улыбнулся, обнял меня за талию, привлекая к себе.
— Значит, останешься?
— Останусь.
Правда, ещё хотелось поинтересоваться, вернёмся ли мы в спальню, где всё-таки поудобнее, чем в ванной…
Мужчина снова поцеловал меня, столь же осторожно, бережно, как и прежде, не пытаясь углубить поцелуй, сделать его более страстным. Самой проявить немного настойчивости или предоставить инициативу партнёру? Не больно-то мужчины любят, когда ими руководит женщина, тем более в постели.
Всё же я, решившись, скользнула ладонями под рубашку, коснулась груди, провела неспешно кончиками пальцев по коже. Вверх, до ключиц, затем вниз, по животу до ремня брюк и вновь вверх, стягивая мешающуюся рубашку с мужских плеч.
— Ева…
— Что, слишком смело? — растерялась я.
— Неожиданно, — Вэйд снял рубашку, бросил её на пол.
Подтолкнул меня мягко, вынуждая отступить назад. Я попятилась, пока не упёрлась спиной в ещё прохладный кафель, облицовывающий стену. Судя по тянущемуся от ванны пару, вода горячая и в помещении становилось постепенно всё жарче, всё душнее.
Прижав меня к стене возле раковины, мужчина начал покрывать моё лицо лёгкими поцелуями, одновременно медленно расстегивая корсет. Крючков немного, и корсет отправился вслед за рубашкой. Я с тайным облегчением сделала нормальный глубокий вдох полной грудью, более не стиснутой пыточным орудием под громким названием «соблазнительное нижнее белье».
— Ты красивая, — я не сдержала хмыканья, и Вэйд уточнил с усмешкой: — Что, совсем избито и неоригинально?
— Есть немного, — призналась я.
— К следующему разу выберу что-нибудь поромантичнее и менее заезженное.
А будет следующий раз?
Мужские ладони прошлись от моей талии до груди, накрыли оба полушария, сжали несильно. Новый поцелуй на моих губах и наконец-то более глубокий, более чувственный. Я ответила неловко, ощущая остро собственную неопытность — раньше я никогда не целовалась по-настоящему. По сравнению с людьми и многими другими видами, сирены созревают поздно, в шестнадцать-семнадцать лет, и когда в иных странах человеческих девушек уже можно по закону выдавать замуж, нас ещё не привлекает интимная сторона жизни и противоположный пол. И тренировка на помидорах, надо признать, не особо помогала.