Я перевернулась на другой бок и натянула одеяло на ухо.
— Е-е-ев! Ты спишь?
— Да, — сообщила я недовольно.
— Ну сколько можно спать? У тебя вообще-то ещё смена сегодня, и я хочу пикантных подробностей о твоих играх. Так ли горяч твой учитель, как мне показалось?
Вот неугомонная!
Я неохотно перевернулась на спину, разлепила кое-как веки. Стасия стояла возле кровати, скрестив руки на груди и требовательно глядя на меня. Шторы я перед отходом ко второму сну плотно закрыла, но по ощущениям время давно перевалило за полдень. И подруга здесь, значит, успела уже вернуться из Тирса.
— И как, напомни, твоего учителя зовут?
— Он не мой, — проворчала я, потягиваясь. — Гален Скай.
— Да? — удивилась Стасия и обернулась к приоткрытой двери. — Тиа, а это не он, получается.
— Что значит — не он? — насторожилась я. Обоняние у нас лишь немногим лучше человеческого, перед сном я приняла душ, и запаха Вэйдалла на мне точно не должно было остаться!
Тиана, ожидавшая, похоже, по ту сторону порога, вошла в комнату, неся в руках горшочек с растением.
— Доставили пару часов назад, — пояснила Тиана, присаживаясь на край постели.
Я тоже села, рассматривая растение. Длинные зелёные листья, небольшие белые цветы, собранные в соцветие-султан. И нежный сладковатый запах.
Гиацинт.
— И карточка, — Тиана протянула традиционный белый прямоугольник с позолоченными виньетками по углам.
«Гиацинт для гиацинты. В.»
Вэйдалл.
Он же говорил, что я пахну гиацинтом. Но где Вэйдалл достал его, ведь в садах гиацинты давно отцвели? И как узнал, где я живу? Хотя тут как раз всё просто — Гален сказал.
Отложив карточку, я взяла горшочек, понюхала цветы, подозревая, что на моём лице расплывается глупая донельзя улыбка.
— Да она покраснела, — поделилась Стасия заговорщицким шепотом.
— Я так понимаю, загадочный В. и твой учитель — разные люди? — уточнила Тиана.
Я смогла только кивнуть.
Конечно, нам, как и всем девушкам в «Маске», время от времени посылали за кулисы букеты, разные безделушки и порой даже драгоценности, однако в лучшем случае подарки означали восхищение, в худшем — предполагали очевидный обмен и потому мы принимали только цветы, немедленно возвращая остальные подношения. Да и кому присылались эти подарки — незнакомке в маске, образу, рождённому подчас нетрезвой фантазией клиента, легкодоступной, по его мнению, танцовщице и певичке. Но прежде мне никто и никогда не дарил цветы просто так, именно мне, а не эфемерной грёзе со сцены. Тем более цветок в горшочке.
И не называл гиацинтой.
— Кто этот В. и где ты с ним успела познакомиться? — спросила Стасия.