И рано или поздно кольцо заметит Гален.
Ночью, лёжа без сна в своей постели, я заново, и так, и сяк прокручивала наш с Галеном последний короткий диалог на перемене. И с каждым разом укреплялось подозрение, что он чувствовал мой запах.
Как и я чувствовала его.
Думать о том, для каких целей леди Вивиан потребовалась братству и как могла родная мать вот так запросто продать единственную дочь проклятым созданиям, и вовсе не хотелось.
Одноклассницы заметили кольцо на третьем уроке — на переменах я прикрывала украшение правой ладошкой или прятала левую руку в складках юбки либо за спиной. Увы, на уроках приходилось писать и постоянно держать «провинившуюся» конечность под партой не получалось. Первой, естественно, оказалась Беатрис — в чём я совершенно не сомневалась, — и на следующей перемене я стала звездой класса. Девушки, большинство из которых прежде едва снисходило до разговоров с бедной приживалкой леди Тарранси, теперь изумлённо и завистливо рассматривали кольцо и заваливали меня жадными вопросами. Я загадочно улыбалась и роняла небрежно, что для меня самой это огромная неожиданность. А потом…
Потом я просто поняла, что он рядом. Вокруг меня собрался практически весь класс и каждая норовила протолкаться вперёд, чуть ли не ткнуться носом в кольцо, не иначе как пытаясь выяснить пробу золота и настоящий ли камень. Каждая вздыхала с плохо скрываемой завистью, расспрашивала о личности «жениха» и как я, такая тихая, незаметная, ну совершенно невзрачная, не способная заинтересовать приличного молодого человека барышня, могла скрывать кавалера от почти что подруг. Только Беатрис, отодвинув Ариану и Кларисс, держалась рядом со мной, приняв вид важный, покровительственный, словно она присутствовала на помолвке и лично приглашена на свадьбу. За девичьими головами я не заметила подошедшего Галена, но вдруг в одно мгновение ощутила и его, и взгляд пристальный, тяжёлый. Я вздрогнула почему-то, однако поднять глаза не решилась.
— Что происходит? — услышала я голос учителя, негромкий, приглушённый шепотками вокруг и привычным гомоном перемены.
— Альвернис замуж выходит, — звонко сообщил кто-то — кажется, Керри — из заднего ряда. — Вчера помолвка была.
— Пра-авда?
Шепотки впередистоящих стихли разом, девушки расступились послушно — Гален миновал плотный полукруг собравшихся, приблизился ко мне. Коснулся запястья моей левой руки, поднятой для удобства демонстрации.
— И кто счастливчик?
— Женевьева не раскрывает имени жениха, — ответила Беатрис с готовностью.
Я всё же посмотрела на Галена. В безмятежно голубых глазах интерес задумчивый, сдержанный, но за внешним спокойствием, за видимой толщей прозрачной воды загорались серебряные огоньки.