— Виг, принеси, пожалуйста, воды, — попросила сестра и перехватила у Кэйда мою конечность.
Ну остались отметины от пальцев Трея и что? Не смертельно. Зато грязи-то сколько под ногтями, кошмар просто! Или это не грязь?
Не отращиваю слишком длинные ногти — мешаются, но и накоротко не обрезаю, — вдруг в свет выехать потребуется, а леди положены хоть какие-то ноготки. И даже такими вполне можно поцарапать, особенно если сильно сжать пальцы.
Это не грязь. Это кровь. Трея.
Виг принес наполненный водой тазик, кусок мыла и полотенце. Я вымыла руки, старательно вычистила ногти и, не дав Кэйду залечить мою многострадальную кисть, встала. Гейл держалась рядом, видимо, на случай, если мне вздумается упасть, но слабости или головокружения я не чувствовала, а значит, вполне могу передвигаться самостоятельно.
Вторая половина команды находилась в грузовом отсеке. Рон разглядывал мигающую разноцветными огоньками панель возле опущенного трапа, Ио изучала похожую, но полупрозрачную и висящую в воздухе чуть ниже лица демонессы. Рон вздыхал, Ио стремительно нажимала на светящиеся символы и хмурилась при виде возникающих над панелью мерцающих схем и диаграмм. Дарсел в человеческой ипостаси стоял в сторонке и сторожил Трея, закованного в очередную пару наручников. От предыдущих они отличались наличием еще одной цепочки, конец которой был намотан на руку оборотня. На лице полукровки застыло скучающее выражение, но глаза цепко следили за сменяющими друг друга схемами.
Я решительно подошла к Дарселу и пленнику, схватила Трея за правую руку, повернула тыльной стороной ладони к себе.
— А сказал, что я тебя не поранила, — с упреком заявила я, глядя на следы от собственных ногтей.
— Ты спросила, не обожгла ли меня, — поправил Трей. — Это — не ожег.
Я развернула ладонь внутренней стороной. Действительно. Ни ожогов, ни даже следов. Демоническая регенерация? Но тогда бы и ранки от ногтей зажили. Ничего не понимаю. С каких это пор мой огонь перестал обжигать?
— Да что ему сделается? — Виг приблизился к нам и отвел меня обратно к Гейл. — Твоего беспокойства он точно не стоит.
— Пока она единственная, кроме моей семьи, кто обо мне вообще удосужился побеспокоиться за последние пару лет, — внезапно парировал Трей.
— Тебе следовало больше ценить друзей, пока они у тебя были, — бросил кочевник. — Тогда, быть может, и было бы кому позаботиться сейчас.
— Друзья познаются в беде и в радости и, как показывает практика, именно в радости они преподносят неожиданные и чаще всего неприятные сюрпризы.
— Мешаете, — заметила Ио.