Я смотрела и улыбалась. Маленькая мстя сработала, на душе стало немного легче. Я даже начала жалеть этих людей, подло предавших меня и считавших, судя по недавнего разговору, полным отстоем.
Ничего, пусть потерпят. Заклинание на несколько часов. Утром увидят свои прежние родные части тела.
Я тоже почувствовала, что веки слипаются. Последний, о ком я подумала, был лейтенант Рыбкин. Сегодня впервые заметила в нем мужчину. Осознала: Леха очень симпатичный, высокий, стройный. А мускулы!! Я вспомнила клонов. Захотелось, чтобы лейтенант оказался рядом… Дотронуться до его обнаженного торса. Коснуться его пухлых губ. И чтобы он сжал меня своими мускулистыми руками сильно-сильно… И никогда не отпускал.
С этой мыслью я и уснула. В эту ночь мне снился удивительный сон. Красавчик-генерал, Леха и раскаявшийся Егор искали моей благосклонности. Каждый пытался завлечь. Леха протягивал звезду всемогущества. Егор – просроченную шоколадку, а – генерал премию! Я должна была сделать выбор незамедлительно. Но.. вскочила на помело и улетела, жутко, по-ведьмински хохоча…
Утром заехал Леха. Я уселась в его в старенькую тойоту. И… смутилась. Виной тому был сегодняшний сон. На секунду мелькнула дурацкая мысль: как я выгляжу? Тут же рассмеялась. Как обычно за последнюю неделю. Толстая, лысая, усатая…
Игорь Вишневский уже ждал нас. Вот кто был прекрасен. Я невольно снова залюбовалась красавчиком. Вздохнула. Это заметил Леха. Надулся. Генерал был чем-то озабочен. Разрешил нам сесть и вымолвил:
– Помните, я вам вчера про дело говорил?
Мы кивнули.
– Так вот. Сегодня все только усугубилось. Новый труп! Всего три получается.
– Вы вчера по этому делу отлучались? – спросила я.
– Нет, – замотал головой Игорь и улыбнулся. – Вчера по личному. Свататься ездил. Невеста моя из деревни, путь неблизкий, отгул брать пришлось.
– А невеста красивая? Когда свадьба? Вы ее любите? – закидала я генерала вопросами.
Тот покраснел как мой любимый борщ. Рявкнул:
– Удивляюсь тебе, Петрович! Столько лет знакомы. Всегда дело у тебя на первом месте. Чего сейчас вопросы личного характера задаешь?
Дурь из головы не вышла? Помню твое стихоплетство!
Я опустила голову. Сама не могла забыть то совещание, когда я написала дурацкие стихи. Удивилась: все, что связано с гимназией, красавчик забыл. А вот совещание и стихи, надо же, помнит. Сейчас я тоже ничего не могла с собой поделать. В душе заскребли кошки, когда услышала про невесту. Жалко было Леху, он чувствах моих догадался и тоже теперь был мрачен и печален. "Надо переключаться на дело!" – решила я. И сказала: