То ли друг-художник не совсем был трезв во время творческого процесса, то ли Света обладала весьма специфической наружностью. Но первая любовь качка на самом деле сильно смахивала на гориллу. В это время Джиджу развернулась, встала на четвереньки… Точнее Джиджу развернулся, потому что у Великой матери теперь хорошо были видны… отличительные мужские признаки весьма впечатляющих размеров. Это заметил и Вован. Завопил:
– Не понял, ваша Великая мать – самец?!…
Этого Люськин любовник вынести не смог. Ноги его подкосились. Джиджу с легкостью подхватил Вовчика и потащил в непроходимый тропический лес.
– Кенге! – сказала я. – Но это ведь не мать. Отец скорее..
Шаман и все племя тоже заметили оплошность.
– Джунджи! – пояснил Кенге. – Брат великой матери Джиджу.
Почему именно он явился на зов, шаман не знал. Аборигены тоже расстроились. Сильно. Праздник прекратился, и все отправились спать.
Меня поселили в хижине с несколькими другими дамами. Если честно, было страшно. Очень! Кто знает, в чем заключалась роль Обещанной. Но надо успокоиться и заснуть. За ночь Агапка получит необходимый заряд. А утром я сделаю все, чтобы сбежать от проклятых людоедов…
Утром я проснулась. Потянулась. Подумала: какой удивительный сон приснился. И завопила. Потому что на меня пялилась страшенная морда первой красавицы племени Лонге. Значит, все случившееся – не сон. Мои спутники действительно сейчас в джунглях. Коварная лысая Люська гоняется за тигром, ну или он за ней… А Вован… Мое воображение отказалось представить, что делает тупой качок в обществе очаровательных горилл. Больше меня заботило собственное будущее. По заявлениям аборигенов, я – Обещанная. Коли еще не сожрали, значит, кто-то меня обещал по крайней мере не в качестве первого или второго блюд. Это радовало. Агапка был полон магического заряда. Но удрать, как планировала вечером, не получится. Первая красавица ромаи не спускает с меня глаз и держит наготове копье с ядовитой начинкой. Интересно, в чем же заключается моя миссия? На этот вопрос мог дать ответ Кенге. Я резво вскочила на ноги и отправилась на писки шамана.
Тот уже бодрствовал. Нелепым танцем, которому позавидовала бы наша клубная молодежь, благословлял мужчин на охоту. Я вздохнула. Вот бы действительно было так. Попрыгал, совершая уморительные па, подрыгал ногами, повопил всякую дребедень, и все, удача твоя! Но я была цивилизованным человеком. Понимала: сколько не дрыгайся, удача зависит только от меня самой.
Когда аборигены закончили утреннюю дискотеку, спросила:
– Кенге, а что должна сделать Обещанная?