— Значит, он, — уставилась в противоположную стену. — И кружки с секциями?.. А заботился обо мне ты тоже по его велению?
Рома, точно вареный рак, изучал свои ботинки.
— Какой же ты низкий и мерзкий… — выпалила негодуя. — Я болела, а ты даже не думал ко мне приехать? Если бы не пендаль от кукловода, ты даже не позвонил бы?
— Я злился на тебя… — выпалил супруг… бывший.
— У нас дети! — бросила самый важный аргумент. — Если бы мне было плохо, кто бы с ними… Стой, — осенило, — так с детьми ты тоже из-за Демьяна сидел? — этого уже не могла перенести. — !Л<оди, — махнула на дверь, понимая, что переполняла такая обида и ярость, что вот-вот сорвусь на бывшем муже.
— Мил, прости, — мямлил Ромка.
— Я тебя прощу, — отчеканила сквозь зубы, — когда-нибудь… Но сейчас дай мне время! Уйди!
Бывший супруг ушел: тихо затворил за собой дверь, а я зарыдала. Так не хотела верить в подобную правду. Жуткую до отвращения. Ромка — предатель! Гад! Как можно?! Если бы ему было плохо или нужна была моя помощь, чтобы между нами не случилось, я бы разбилась, но помогла.
А родители?..
Ну их понять можно. Дочь изуродована… они бы пошли на что угодно, лишь бы спасти. Да я бы и сама так сделала. Наступила бы на гордость ради детей…
Ради детей…
Гордость! Я тоже могу наступить… И наступлю на кого угодно, чтобы спасти детей!
Черт! Во всем виноват Демьян! Будь он проклят! Я его предупреждала, чтобы не совался — он обещал, но нарушил свое слово. Что ж… как-нибудь на досуге подумаю, как бы могла ему отомстить. А сейчас нужно просчитать варианты спасения моей семьи.
Идти с разговором к кукловоду или нет?
Гордость, она такая дама — характерная, но в умелых руках быстренько паинькой становилась.
— Ты тоже думаешь, что я должна поговорить с Демьяном? — озадачила Эпштейна, только мозгоправ присел на стул, когда пришел ко мне в следующий раз.
Мужчина нахмурился, в глазах мелькнул испуг, сомнение, недоверие:
— Я что-то упустил со вчерашнего вечера? — уточнил без нажима.
— Да, я кое-что узнала о тварях, о кланах, о неподобающем джентельменском поведении Демьяна по отношению ко мне и всеобщей грядущей войне.
— Роберт, — кивнул своим мыслям Шлема. — Милена, я не знаю, что сказать. В подобных вещах советы не раздаю, ведь здесь нужно вам решить, хотите этого или нет.
— Должна ли я признаться, что на меня покушались и угрожали моим детям?
— Мне очень жаль, — сокрушался тихо.
— Ради спасения семьи, я готова на встречу с собственным демоном, вот только у меня нет номера Демьяна. Я даже не знаю, где он может быть…
— Если дам номер — Демьян меня убьет, — признался психотерапевт, — рисковать не стану.