Я ему отказываю:
— Дедушка болен, мне сейчас не до этого.
— Слышал, прости… бестактно и, — тушуется совсем, — лан, проехали…
Мне становится неуютно — обидела парня, а он со всей душой. Вон как расстроился. Даже говорить связно не может.
— Но когда он поправится, я бы… с удовольствием, — торопливо заверяю.
— Круто, — тотчас преображается Лёша. — Тогда… — опять повисает пауза, — я буду ждать.
— Ага, — киваю со смущённой улыбкой. Даже щёки горят.
— Слушай, — это догоняет уже в спину, когда к друзьям возвращаюсь. Кирчагин глядит на меня с задумчивым ожиданием: — а тебе точно помощь не нужна?
— Нет, — чуть мотаю головой. И опять улыбаюсь. Как ни крути, внимание такого парня действительно приятно. Но если друзьям отказала, то ему подавно.
А насчёт школы Дима был прав.
Отдел попечительства сюда звонил. Спрашивали, на месте ли Коган Арина Родионовна. На тот момент было сказано, что на первый урок не пришла. Но классная руководительница заверила — обязательно перезвонит и проинформирует, что я была. А о том, что отпустили здоровье подправить — обещала умолчать. Подбадривающе подмигнула: «Им такое не обязательно знать!».
Уже в больнице приходится немножко посидеть в коридоре. Пока дедушке процедуру завершают. Капельница…
Дергаюсь, всё жду Диму.
Зачем? Сама не знаю. Ведь он мне никто. Случайный спаситель. Человек, который обещал помочь. Тот, кому зашивала ножевую рану. Кто готов взять за меня ответственность…
Это всё мило и обязует к ответной благодарности, но причина Димы так и остаётся неясной. Его слова меня не убедили. Если и были правдивы — только отчасти. Я конечно наивная, юная особа, но поверить, что чужой человек собирается нарушить закон, дабы спасти незнакомую девчонку… бред…
Пока сижу в коридоре, ломаю голову, как дедушке о ТАКОМ рассказать. А вдруг опять с сердечным приступом сляжет?
Жую губы, соображая, как бы обыграть мягче момент. А потом приходит неутешительная мысль: «Зачем переживаю? Может, Дима вообще не придет. Обещать — не жениться. Тем более, он ничего мне не должен. Это я ему должна, а идея насчёт «сокрытия меня»… Ну, она неплоха по сути, и если герой больше не появится, попрошу помощи у Матвея и Давида. Братья не откажут».
Но в обход дедушки, в любом случае, ничего не буду делать. Мы и так на тонкой грани, на особом счету у отдела опеки и попечительства. Так что без дозволения родственника ни на какие интриги и риски не пойду. Если хватит духу, намекну, а там глядишь отец Матвея и Давида согласится меня у себя придержать. Всё же они с дедом давние знакомые.
В палату вхожу, боясь сильным звуком напугать деда, вдруг уже дремлет. Но он улыбается. Чуть виновато и с нескрываемой радостью: