— Да, милая, — подхватывает благоразумно Исмаил Иосифович. — Пока мы с Дмитрием поговорим, прогуляйся, пожалуйста, — выдавливает улыбку, кое-как справляясь с эмоциями.
Арина чуть мнётся, явно разрываясь между послушанием и упрямством подростка, но воспитание побеждает:
— Конечно, — кивает зажато. Чмокает деда в щёку, а проходя мимо меня, бросает искоса вдумчиво-колючий взгляд.
Торможу рукой — Арина чуть шарахается, избегая прикосновения. И так откровенно обвиняет взглядом, что плююсь в сердцах.
Бл*, шуганая стала! Хреново!
Быстро из верхнего кармана выуживаю пятихатку, — заначки по разным рассованы, — и протягиваю мелкой:
— Кофе, пирожок… и себе шоколадку.
Примирительно. Все девочки обожают шоколад.
— Я не люблю сладкое, — недовольный прищур.
— По тебе видно, — проглатываю очередную колючку мелкой, — тощая, злая, — пытаюсь смягчить момент. — Пора начинать!
— Хорошо, — неправдоподобно смиренно забирает купюру Арина. — Ну тогда вам пирожок… со сгущёнкой.
— Я не люблю сладкое, — морщусь.
— Пора начинать, — приторно улыбается девчонка.
— Мелкая, — суживаю угрожающе глаза, — язвительность тебе не к лицу.
— Правда? — Арина обиженно поджимает губы. — Зато, видимо, лишние килограммы будут кстати, — неопределённо мотнув головой, уходит.
Вот же… зараза!
Сладкая, маленькая зараза.
Когда остаёмся одни, тишина звенит какое-то время.
— Я согласен на любые условия, — голос Исмаила Иосифовича чуть дрожит. — Только внучку не троньте.
Удушливо скребёт совесть, но нелепое чувство затапливаю реалией жизни — Пастор не оставит их в живых, если земля не будет принадлежать ему.
— Разумная мысль, — кидаю безлико. — Жаль, сразу не пришлась по вкусу.
— Не думал, что так низко, — запинается старик. Сокрушённо качает головой, тяжко выдыхает: — Воевать с детьми — методы уже даже не фашистов. У них хотя бы были цели — идея чистой нации, а у вас…
Теперь во мне бушует гнев. Я, как закипающий вулкан, а что неприятнее — с Коган согласен.
— Вас предупреждали. И не раз, — удерживаю спокойствие.
— Я подпишу, — твёрдо вторит Исмаил Иосифович. — Арина — хорошая девочка, которой пришлось несладко… Поэтому вас рядом быть не должно!
— Разумно, — киваю ровно, — только… — секундная пауза, — я внучке вашей пообещал кое-что. — Даже сам не понимаю, на кой это говорю. — Пока вы будете в больнице, я должен за ней присмотреть!
— Зачем вы такое пообещали? — не сводит пытливых глаз Исмаил Иосифович.
Знал бы я…
— Было нужно в доверие втереться, — отчасти правда: обелять себя не собираюсь.
— Смотрю, — с горечью, — у вас это вышло. Что странно, — добавляет задумчиво, — при всей наивности и хрупкости Арина видит людей, как и я — насквозь. Хотя, — тяжко переводит дух, — я в вас тоже ошибся.