— Дикий зверь, отвоевывающий себе право на существование. — Без укора и унизительного сострадания. — Рвущий и своих, и чужих, чтобы боялись и уважали. Пробивающийся на свободу, но отчаянно задумывающийся о своём предназначении. Умны, хитры, безжалостны и циничны. Но в вас есть то, что нет в этих, — старик без страха кивает на парней за моей спиной. Они перестают шариться по лавке. Затаиваются в животном ожидании броска на жертву.
— И что же это? — криво тяну уголок рта, хотя мне совсем не до смеха. Никогда и никто вот так сходу не бил мне в лоб правдой. И проблема не в том, что старик говорит, а в том, как он быстро видит суть вещей. У него дар. Такой, что теперь верю каждому слову по истории «дряхлого ящика».
— Жажда понять. Жажда найти…
— Так и есть, — досадливо склоняю голову. — Ищу выход из нашего с вами сложившегося положения и пытаюсь понять, почему вы отказываетесь?
— Для этого прежде всего надо стать человеком, — не менее горько кивает мужик.
— Слышь, — рычит Лютый из-за моей спины.
— Чшш, — коротким жестом обрываю братка, не оглядываясь.
— А вам, — отзываюсь не менее спокойно и настоятельно, — если так хочется остаться тем самым человеком, всё же придётся ещё раз взвесить все «за» и «против». Это предложение звучит только потому, что вы мне нравитесь. — Сколько давали? — через плечо Гроту, продолжая смотреть на Когана.
— Пять с половиной.
— Серьёзно? — от недоумения кошусь вполоборота.
— Угу, — шмыгает носом Грот, явно не понимая моей реакции. Покупка помещений в этом районе начиналась с пяти миллионов в зависимости от метража и ценности точки. И если учесть удобство расположения, неплохую площадь, и тем более необходимость, цена непросто занижена. Она унизительна.
— Восемь и пару недель на съезд, — озвучиваю своё предложение, уже прикидывая, как поведу разговор с Пастором. Он реально начинает перегибать палку. Одно дело выселять, зная, что люди найдут, где устроиться и им будет на что, а другое — вытряхивать с подачкой.
— Э, — роняет Лютый, за что я его опять, как пса, только жестом затыкаю.
— Сам улажу, — вынужденно поясняю, выслушивая злое ворчание и недовольное пыхтение за спиной.
— Очень рыночное предложение, — во взгляде мужчины мелькает толика уважения. — Но боюсь…
— Три дня, — не даю сразу отказать. — У вас есть три дня. Лучше хорошенько подумайте.
Мужчина в гордом молчании продолжает буравить меня несгибаемым взглядом.
— Всего хорошего, — прощаюсь кивком.
Арина
Ох уж эти помощники!!! Киплю от возмущения. То крутятся под ногами, прохода не давая, то ни одного нет. И главное нет, когда так нужны!