— А ваши… Так добры…
— Своими управляю, — секундное молчание. — Решать вам, но с вашей болезнью, — не хочется бить по очевидному, но если это последний аргумент, придётся, — надолго вас не хватит. Определенность — большое подспорье, Исмаил Иосифович. Я не прошу ваших семейных ценностей, об этом есть пункты в договоре. Я не собираюсь распоряжаться вашими семейными фондами без вашего ведома и вашей внучки. Мне плевать, есть ли у вас деньги. Я лишь обязуюсь присматривать за мелкой, и проследить, чтобы у неё… всё получилось. И конечно, чтобы она получила всё причитающееся.
— То есть вы ни на что не претендуете? — с недоверием.
— Нет! И ни при каких обстоятельствах. А что важнее бумаг, официальности — моё слово. Если беру обязательства, то умру, но выполню.
В дверь скребутся. Ненавязчиво стучат.
— Можно? — аккурат со скрипом открываемой двери в проёме показывается голова Арины. Осторожный, грустный взгляд.
Исмаил Иосифович разительно меняется. Тихая улыбка на губах. Глаза лучатся, черты лица смягчаются:
— Конечно, родная.
— Вы уже всё? — с холодком уточняет мелкая, прикрывая за собой дверь. В руках бумажный стакан с кофе и пакет из кондитерской. Протягивает мне:
— Приятного аппетита.
Настораживает покладистость и спокойствие в тоне. Словно змея притаилась в ожидании, сработает яд или нет. Но битву взглядами прекращает сама. То ли ход тонкий — притупить бдительность, то ли не выдерживает повисшего молчания и пытается ситуацию сделать менее опасной. Уставляется на деда.
Точно что-то задумала. Вот уж… зараза. Ангел с задатками стервы. Прям улыбает.
Но я же не хочу войны ещё до начала сражения. Да и вид старика напрягает. Печален, задумчив — нехорошее предчувствие режет душу.
Неужели Коган так упрям, что откажется. Неужели я не смог его убедить, несмотря на открытый шаг. Не лгал, не приукрашивал…
— Надеюсь, вы уже решили вопрос, — Арина чуть трясёт головой. — Потому что на проходной я чуть не наткнулась на работников опеки. Они там оформляют пропуска, а я обходными путями сюда бежала.
Словно в подтверждение слов, в коридоре раздаются голоса, шелест бахил, и вскоре в дверь стучат:
— Здравствуйте, — заглядывает Светлана Авдеева, следом входит её напарник:
— Добрый день, — затворив за собой дверь.
Тормозят на миг, с удивлением на меня таращась. Видимо не поверили в мою историю, а если и поверили, решили проверить достоверность из первых рук.
Чуть отмирают — переводят взгляд на Исмаила Иосифовича, украдкой на Арину.
Никто из нас даже голоса не подаёт, чтобы ответить на формальную любезность. Тем более, мы сегодня уже виделись…