Андрей пока собирается и говорит по мобильному, как бы между прочим и меня в щёку целует, по-хозяйски придержав за талию и припечатав свои губы к моим. Коротко, жестко, но с намёком «погоди».
Конечно…
Но слушать не хочу. Нет, он не с женой говорит. Благодарна за его тактичность в этом вопросе — ни разу столь щекотливых моментов не случалось. Если Андрею было нужно отлучиться, он деликатно извинялся и находил укромный уголок.
И сейчас говорил с мужчиной. Даже догадываюсь с кем, но не хочу прислушиваться и накручивать. Поэтому спешу в ванную комнату. Умываюсь, гляжу в осунувшееся лицо, потухший взгляд, не выражающий радости. Глаза грустные, губы… уголки вниз опущены. Словно я в жизни не улыбаюсь, лишь печалюсь, да горюю.
Андрей
Вот уже минут десять жду, когда Лена выйдет из ванной комнаты. Ощутил смену настроения ещё в комнате. Она поняла, что ухожу, но чтобы опять не показать слабость, под благовидным предлогом предпочла ретироваться.
Нужно принять её выбор. Я даже одеваюсь. Но уйти не могу. Приклеился к месту и стою. Жду… Не могу же уйти, даже не попрощавшись!?
С такой женщиной…
Кто настолько моя, что зло скриплю зубами из-за несправедливости судьбы, не давшей нам встретиться раньше и столкнувшей только сйчас. Тогда — когда я ЕЙ нужен! Когда нуждаюсь в ней как ни в ком и никогда!
Она моя капля воды, мой дурман и воздуха глоток…
Такая необходимая и родная.
Во рту горечь — НЕ МОГУ ЕЁ БРОСИТЬ, сердце упрямо колотится — НУЖНА, и ноги не идут.
Будь проклята эта жизнь — за то, что дала и разлучает. Показала и лишает. Дозволила вкусить, а теперь ставит перед жестокостью реальности — ПРИДЁТСЯ ЖИТЬ БЕЗ НЕЁ.
Хотя сам виноват — не нырнул бы, не страдал.
Да и Лене не легче. Даже, скорее всего, тяжелее.
Но я, чёрт возьми, не обманывал. Не обещал того, что не могу исполнить. Не клялся, зная, что буду вынужден уйти!
Ещё несколько секунд собираюсь с силами и всё же стучу:
— Лен, — ненавязчиво, но так, чтобы поняла, я не уйду, пока не поговорим.
— Да, — чуть запоздало и, по-моему, дыхание затаивает. Я ощущаю её каждой клеткой — на подсознательном уровне. Эмоции, желания, боль. Она стала неотъемлемой частью меня. И я не представляю, как буду ампутировать половину себя, не потеряв вторую.
Лена
Затаив дыхание, жду. Знаю, что скажет и жду… Как мазохистка, питаясь болью и растягивая её, жаль удовольствие не получаю.
— Лен, — не то скребётся, не то ладонью шаркает по двери Андрей, — мне уходить… нужно.
— Да, конечно. — Нахожу силы отозваться. Голос чуть дрожит, но звучит достаточно нейтрально. Всё равно больно! В груди тоска расползается, а сердце осерчало бьётся.