Как открываю, так и застываю.
Смаргиваю. Галлюцинация?
— А-Андрей? — хлоп-хлоп потерянно глазами. Сердце обрывается, удушливо отступаю — ноги не держат… — Я… ты…
Андрей ко мне шагает, а я от него — пока в стену спиной не упираюсь. Заторможенно вспоминаю, как неопрятно, по-домашнему выгляжу. Волос касаюсь — влажные, и даже толком не причёсанные. Лицо — ни грамма косметики. Футболка, легинсы. Босиком… Стыдоба.
— Не знаю, что ты со мной сделала, — уже рядом Андрей. Одной рукой упирается в стену аккурат моей головы, а другой осторожно плеча касается. Оглаживает, едва касаясь, будто боится, что я мираж и вот-вот рассеюсь. И вот уже за шею придерживает… и нежно так сдавливает.
А я в прострации. Я всё ещё не верю. А он целует — грубо, жадно, с каким-то садизмом, сминая и подчиняя.
Я оживаю, просыпаюсь… И даже сопротивляюсь. Пихаю в широкую грудь, кулаками стучу, пытаюсь отодрать его от себя.
Он не смеет… Не смеет! И запоздало понимаю, что в неистовом запале мы уже срываем друг с друга одежду.
Андрей слетает с катушек. Бешеный, голодный, чуть ли не вгрызается в меня. И, о Боги, как мне это нравится! Меня от голода плотского расщепляет.
ОН обезумел, да и Я не лучше. Я не менее дикая! Если даже не больше… Хочу его! Животно, первобытно… И Андрей не медлит — тут же у стены берёт. С глухим, надсадным рыком, а долбится исступлённо и грубо. Это РАЙ, чистилище и АД! Все вместе! И оргазмически прекрасно!
Бессовестно упиваюсь близостью, которой не было ТАК долго. Упорно старалась не вспоминать, но правда настигала в те моменты, когда оставалась наедине с собой и мыслями. О нём! О нас! О них…
Я женщина, а не бесчувственный башмак.
Я хочу! Умею хотеть и могу подыхать от желания! Но так и не научилась облегчать себе телесные муки, потому что слишком ярко понимала, какого это БЫТЬ С НИМ!
И он жестоко напоминает о своей власти надо мной.
Я так теряюсь в своих чувствах и оргазмах, что не сразу понимаю, как оказываюсь на постели… Андрей что-то шепчет. Не разбираю толком, что, но что-то интимное, горячеей, непристойно возбуждающее. Личное, интимное, такое, что моё тело плавится, словно масло на сковороде. От чего рассудок отказывается работать. От чего плакать хочется. А потом смеяться.
Меня таранит его страсть. Прошибает насквозь, и если бы не звонок в дверь, думаю… нет, уверена, — я бы сама напросилась на изнасилование!
В замутненное желанием сознание прорывается сначала робкий звонок, но его в порыве необузданной похоти игнорирую, бесстыдно упиваясь насильственными ласками Андрея. И только когда он начинает торопливо с себя сдирать последние вещи, а в дверь всё настойчивей названивают и стучат, — торможу форменный беспредел — неожиданный-секс-марафон.