— Да не боись! Не наркотик… Это моё фирменное, — хихикнула Марь Иванна, поправив манжеты цветастого халата в пол. Сегодня бабуля была в образе не то цыганки, не то Фрида Кало в лучшие годы, украсив волосы красными розами.
— Не боюсь, — безразлично отозвалась я. — Кир, идём?
— Куда? — нахмурился друг, витающий где-то в параллельном мире.
— В баню! Не хочу одна! — меня реально колотило от мысли, что глюки опять набросятся. А так вроде под присмотром… Кир в обиду не даст. Ну и опозориться чего уж там! А между нами… Чёрт, даже мысли о каких-то эротических подтекстах грядущего мероприятия — казались противными. Уж точно не между мной и Кириллом!
— Идите-идите, вам пора сил набираться, — кивнула наша престарелая подружка, — оба дохленько выглядите, — дала по стопке настоечки и удалилась.
Голова и правда шумела, уже не от лаванды, абсента или дурных мыслей, а от банальной усталости. Хотелось отрубиться на пару суток, хотя ничего сложного я не делала и спала… кхм… нормально. Тело покалывало, будто оно отходило от анестезии. Кир тоже не отличался бодростью, сидел с закрытыми глазами и кивал на всё, чтобы я не сказала.
— Купальник-то есть? — буркнул Кирилл, когда я со скамейки встала. На миг озадачилась:
— Полотенцем прикроюсь, — пожала плечами я.
Мы с Киром оба замерли на пороге парной, поглядывая друг на друга. Он остался в трусах, я завернулась в полотенце. Бельишко купленное для Киры Климовой, было слишком откровенным, да и смотреть на него после прошедшей ночи не могла, так что решила прикрыть причинные места, а от соблазнительных кружев — избавиться от греха подальше.
— Ладно, чего сиськи мять, пошли, — проворчал Кир и толкнул дверь в парную.
На каменку никто не поддавал, воздух был чистый, сухой и тут же расслаблял.
— Не подкидывай сразу, хорошо? — шмыгнула я носом и с ногами забралась на полок, почти забившись в угол.
— Кирюш, ты чего? — жалостливо протянул Климов. Сел рядом и участливо коснулся моего плеча, а я тут же перебралась под бок друга, чтобы спрятаться и почувствовать себя защищенной, нужной, не брошенной…
Сильный, любимый друг Кир. Котяра тут же усмехнулся мне в волосы своим нежным смехом и крепко обнял. В жаркой бане его кожа всё ещё казалась холодной, и от этого ощущения я отвлекалась, растворялась.
Вот так оказывается бывало — наглый, вальяжный, опасный кот становился милым, душевным, сердечным. Интересно, кто-то ещё видит его таким Котиком как я? Или для всех баб он самец? Надеюсь, что да, потому что…
— Ты же только для меня котик? — не удержалась я.
— Только для тебя, — рассмеялся он. Низкий смех походил на ласкающий уши рык.