Фрида
Оставаться наедине с Лео, — и плевать что в просторной кухне, — всё равно что в узкой каморке. Мне и без того волнительно ловить на себе его взгляды. А когда никто не мешает…
— Давай помогу, — тянется к тарелке Лео, когда она в очередной раз из пальцев выскальзывает. Ненавижу себя… рассеянную рядом с ним!
— Нет-нет, я сама, — торопливо заверяю, но он без лишних слов ловко помогает убирать со стола.
Чтобы не сталкиваться лишний раз, сбегаю к мойке.
Так лучше… Так хоть не вижу этого волнующегося меня мужчину.
Но затылком чувствую его взгляд, а тело мгновенно реагирует на его приближение. Радует только то, что хотя бы не видно, как краснею, как руки дрожат.
— Фри-и-ида, — шепчет охрипло Лео, и я чуть тарелку в раковину не роняю. — Ты сейчас до дырки посуду дотрёшь, — посмеивается глухо.
— А тебе необходимо меня смущать? — негодующе кладу тарелку на полотенце.
— А ты смущаешься? — хмыкает Лео. — Ещё?.. — добавляет тихо и так вкрадчиво, что по коже бегут мурашки.
— Прекрати, молю, — шиплю сквозь зубы, нарочито рьяно намыливая чашку.
— Прекратить что? — продолжает глумиться Доу.
— Меня… — замираю, когда чувствую его ладони на бёдрах — легли осторожно, чтобы не спугнуть. Скользят выше на талию. Лео стоит так близко, дышит в затылок так жарко, что от слабости в ногах, чуть не падаю.
— Я не насильник, Фрида. Если женщина говорит «нет», я отступлю, но прежде чем рубить, прислушайся, — опять голос скатываться до бархатного, интимного шепота, — что тебе говорить твоё тело.
Если слушать лишь его голос, можно скатиться до…
— А ты ТАК на всех мужчин реагируешь? — умничает в свою очередь Лео.
Замираю.
— Нет, — нервно сглатываю. — Но ты нечестно поступаешь, — кое-как собираю мысли в кучу. — Ты лучше меня понимаешь, что со мной происходит, и пользуешься этим.
— Да, пользуюсь, — мягко хмыкает Доу, а его руки продолжают меня гладить… Ладони уже на животе.
Меня начинает лихорадить, дыхание… будто я спринт пробежала.
— Но я всего лишь потакаю нашей прихоти, — одна рука опускается между моих ног и чуть сдавливает промежность через ткань тонкого платья, а другая добирается до груди и сжимает одно полушарие до приятной боли.
Ненавижу себя и своё необъяснимое томление.
И тело ненавижу, оно уже во власти Лео. И реагирует на его вольности.