— Беги, — кольнуло то, с каким равнодушием это бросил Аспид. — Наверное, стоило тебя оставить там… — невнятный кивок на ближайшее окно, — в лесу… в ночи… но…
— Неужто пожалел? — с издёвкой фыркнула. — Сердцем разжился? — бездумно ужалила, да поздно осознала, что вела себя как девка подзаборная. Шавка дворовая. Тем паче на «сердце» его пеняла.
— Моё на месте, а вот с твоим что? — вперёд подался Дамир, не сводя хищного взгляда. И моё сердце, точно услышав не озвученный приказ господина, заполошно забилось.
Даже больно стало. Прижала ладонь к груди, умоляя прекратить дикую скачку. А Дамир лишь криво оскалился, словно чувствовал власть надо мной и моим глупым сердцем:
— Что, не слышит оно тебя? — рассматривал меня с интересом и задумчивостью. — Может, потому что оно МОЁ? — бросил загадочно, и словно по щелчку в груди спокойствие настало. Сердце вернулось к размеренному бою. По телу блаженство потекло и даже тепло. Я вздохнула с облегчением, по стенке спиной размазываясь.
— Не думала, как именно я тебя спас? — продолжал свою странную речь Аспид. — Неужто никогда не хотела узнать, откуда у тебя шрам? — вроде усмехнулся, а змеиные глаза зеленью опасливо полыхнули.
И опять боль появилась, только теперь горячая и тягучая, как смола.
— Вот и подумай, что ты без меня.
Я упрямо губы поджала, но только Дамир встал, шарахнулась было, да только спиной и затылком сильнее о стенку приложилась.
— Я не так слаба, какой кажусь. И бегаю быстро, — с гордостью выпалила. — В следующий раз не догонишь! — но с каждым моим словом Аспид всё ближе подступал, а я натягивалась, точно струна.
— Хорошо, — обманчиво миролюбиво улыбнулся Дамир. — Аспиду нравится играть в догонялки. Особенно с тобой, — добавил нарочито мягко и многозначительно. — Только потом не пеняй на насилие…
— Думаешь, испугаюсь? — продолжала упрямо браваду источать.
— Да нет мне дела до твоих страхов! — возвышался надо мной Аспид. — Коль ума нет, гуляй. Вот только когда вернёшься…
— Вот ещё, — от возмущения ахнула, — лучше кануть!
— Канешь, — его самодовольный тон неимоверно раздражал.
Не успела огрызнуться, как супруг меня за руку рывком вначале на ноги поставил, а потом к ближнему окну без деликатности подтолкнул.
Взвизгнула, когда чуть в распахнутое окно не вывалилась.
И застыла в благоговейном ни то ужасе, ни то восторге от представившейся картины. Внизу раскинуто было широченное плато: поле, лес, а вдали едва заметные очертания крыш крупного села, докуда не успела добраться. И всё бы ничего, да это великолепие водами тёмными омывалось.