Его руки уже минуту, как исчезли с моей шеи, а я все не решалась обернуться.
— Хочешь, я поучу тебя рисовать? — наконец выдохнула я и обернулась.
— Да, — ответил он быстро, и глаза его заблестели как-то не по-пьяному. — Под звездным небом Килларни, например… Я предпочитаю боди-арт…
Я еле сдержалась, чтобы не выругаться, вскочила на ноги и швырнула ему в лицо худи.
— Ключи не швыряй, — улыбнулся Шон. — Велосипед в машине, а если ты отправишься в коттедж пешком, то придется делать еще и массаж ног…
Хорошо, что он сам вовремя заткнулся. Я накинула куртку и проверила, что ключи продолжают лежать в кармане, но к рюкзаку нагнуться не успела. Шон уже сам его собрал и закинул себе за плечо, в другой руке он нес смятый пакет от бургера и пустую бутылку. Тропинка в этот раз показалась слишком короткой — так хотелось убраться подальше от кельтских крестов. Шон не протянул руки и даже опередил меня на два шага, но лучше бы шел сзади, потому что я еле удерживала руку в кармане, чтобы не отряхнуть его спину от травинок и комочков земли. Нарочно ведь не стряхнул худи!
У церкви так никто и не объявился, а вот улица стала довольно оживленной. Шон поздоровался с парочкой стариков, я для вежливости улыбнулась и быстро отвернулась, поймав не понравившийся мне взгляд. Заодно прибавила шагу, пытаясь увеличить между нами расстояние. Казалось, что на меня смотрят изо всех окон, и все поголовно уже записали Шона в мои любовники. Как он вообще мог вернуться в деревню после такого идиотского поступка?
Или он только что сочинил красивую историю? Неужели он считает меня идиоткой, которую купит подобная слезливая романтика. К тому же, господин Констебль противоречит сам себе — в пабе он заявлял, что никогда бы не позволил увести у себя жену. Или же я просто наступила на его больной мозоль… Только Шон Мур вовсе не выглядит расстроенным или обиженным. Он ухмыляется после каждой своей фразой, будто кошка, играющая с мышкой, уверенная, что та уже не вырвется из кровожадных когтей.
Я не смотрела не только на ирландца, но и на его машину.
— Лана, не надо за мной ухаживать, я же мальчик…
Я машинально отперла левую дверцу, но шарахнуть ей уже не могла. Сжав ключи в кулак, я медленно обошла машину, и Шон успел изнутри открыть для меня дверь. Я пристегнула ремень и в полном молчании, даже с выключенным радио, вывела машину с парковки паба.
— Не в ту сторону! — Шон крутанул руль, разворачивая машину в верном направлении.
— Блин! — выдохнула я по-русски, и по улыбки Шона догадалась, что ругательства на всех языках мира звучат одинаково. — Я предупреждала, что водить не умею.