Нен-Нуфер похолодела.
— Амени даже велел проверить, не забрала ли ты свои драгоценности. Никто в храме до сих пор не лег спать. Амени стоит у ворот.
— А Пентаур?
— Он вновь под стражей.
— О, Великий Пта! — воскликнула Нен-Нуфер. — За что ты прогневался на меня!
— За то, что ты покинула без спроса храм, за то, что ты провела ночь в чужом доме, за то, что ты собирала ячмень, за то, что ты в темноте идешь неизвестно с кем, — ответил молодой стражник и протянул девушке руку, но Кекемур оттолкнул его.
— Это моя вина. Это я увел ее на сбор урожая и я не позволил ей вернуться в храм. И если потребуется, я сам стану говорить с Амени.
— Потребуется! — заверил разозлившийся молодой храмовый стражник. — Следуй за мной!
Только Кекемур не прибавил шага и не позволил сделать это Нен-Нуфер, напомнив, что она все еще слаба. Лицо его оставалось непроницаемым, пока он не предстал под очи верховного жреца Пта. Тогда Кекемур сжался и вытянулся в струну, но старик даже не глянул на него — Амени схватил Нен-Нуфер за плечи и прижал к груди. Он даже сделал несколько шагов от ворот, когда заметил четверку, но стоявший рядом жрец удержал его за подол юбки, но сейчас Амени не смог сдержать проявление радости. Нен-Нуфер от неожиданности лишилась дара речи. Кекемур что-то говорил, но его никто не слушал, и Нен-Нуфер даже не сумела обернуться к нему, так крепко прижимал ее к дряблой груди старый жрец. Она лепетала что-то в свое оправдание, но Амени твердил одно: «Великий Пта вернул тебя мне. Великий Пта вернул тебя мне…»
— Читай дальше.
Они уже давно добрались до отеля, но Реза не выпускал ее из машины.
— Это все. Я скопировала только этот кусок.
Что за дурь! Ему не может быть интересно! Может, на него подействовал кофе, и ему не хочется домой, но у нее-то язык заплетается!
— Жаль. Впрочем, я доволен услышанным. Особенно появлением в романе Кекемура. А то я уж испугался, что тебе нравятся только мужчины, намного старше тебя.
Сусанна сжалась. Сколько можно издеваться над ней!
— Это не мои предпочтения. Это сюжет романа.
— Конечно, конечно…
Реза вышел из машины и подал ей руку.
— Вы могли просто высадить меня у входа.
— А я думал, что ты написала этот отрывок, чтобы показать читателю, что не стоит никуда ходить одной.
Непроницаемое лицо. Ни намека на улыбку. Как же хорошо он владеет эмоциями. Только дома за столом ей показалось, что он выглядел естественным: расстроенным и усталым.
— Санура!
Из машины выскочила кошка. Откуда она здесь? Реза рванул за ней, но куда там — только хвост в темноте мелькнул, и все пропало. Реза махнул рукой.