— Я не позволил тебя разбудить, — произнес он тихо, когда Нен-Нуфер отступила от него. — Все уже разошлись, но я провожу тебя домой.
Он коснулся ее локтя.
— Пойдем, чтобы первый час вечерних сумерек не застиг нас в дороге. Где ты живешь?
— Нам с тобой по пути, если ты идешь в город. Я живу при храме Великого Пта, и если он не рассердился на меня, то у ворот будут стоять те, кто знает меня в лицо. Иначе мне некуда торопиться.
Она попыталась улыбнуться, но лицо стражника оставалось непроницаемым.
— Тебе нечего бояться, Нен-Нуфер. Если потребуется, я останусь с тобой до рассвета. Ведь это я не позволил тебя разбудить.
— Благодарю тебя, Кекемур, но я верю в благосклонность Богов. Они не карают тех, кто не заслужил кары, а тебя должна ждать лишь их благодарность за заботу обо мне. Идем.
— Не спеши. Ты все еще слаба. И пусть я потерял кнут, я найду слова, чтобы убедить храмовую стражу впустить тебя.
Нен-Нуфер вновь попыталась улыбнуться, теперь уже горько. Она вспомнила, как ей грозили кнутом перед входом в башню — теперь бы она была только рада, если бы ее не впустили к Пентауру. Ноги отказывались идти, но она заставляла себя двигаться вперед ради Кекемура. Он устал за долгий и тяжелый день, и кто знает, сколько часов ему отведено на сон. Дорога давно опустела. Даже ослы не тянули с рынка пустые телеги. Она прибавила шагу, и Кекемуру даже пришлось ухватить ее за локоть.
— Ты спешишь. А я не хочу так скоро расставаться с тобой.
Она не знала, шутит ли он. На усталом лице не было и следа улыбки, но она пошла медленнее. И когда впереди выросли огромные пилоны городских ворот, их уже освещали факелы. И в их свете она увидела двух храмовых стражников — того, в чьем доме она ночевала, и того, кто охранял от нее Пентаура. Они тоже увидели ее и побежали навстречу.
— Где ты отыскал ее?! — отец мальчика протянул к Нен-Нуфер руку, но уткнулся в ладонь Кекемура.
— Я сам провожу ее до храма. Отойдите оба.
Голос его был ледяным, и храмовые стражники покорно отступили на шаг.
— Твоя работа была найти ее, а в храм мы сами можем ее отвести, — голос мужчины был таким же ледяным, что и у юноши.
— Меня никто не искал, — Нен-Нуфер выступила вперед.
— Как не искал? Почему же вы идете вместе?
— Мы вместе собирали ячмень.
— Ячмень? Ты — танцовщица и не имеешь права собирать ячмень. Ты должна была вернуться в храм. Тебя хватились утром — сам Амени искал тебя, а Пентаур бегал к воротом всякий час, пока я не сообщил, что ты ночевала в моем доме. Я был уверен, что ты пошла в храм. Вот уже третий час тебя ищут вместе с городской стражей.