— Ты рассказал им, почему потерял кнут? — начала Нен-Нуфер, позабыв все приветствия.
Кекемур молчал.
— Ты сказал им, что бросил кнут в крокодила? Отвечай мне!
Только стражник продолжал молчать.
— Ты не сказал им правды?
Нен-Нуфер чувствовала, как от молчания юноши к горлу подступают рыдания.
— Эта правда не имела значения, — выдал Кекемур хмуро, смотря поверх ее головы на толпу. — Я заслужил наказание за потерю кнута.
— Не может быть такого наказания за спасение жизни!
Лицо Кекемура оставалось непроницаемым.
— Я обязан был вытащить кнут, но позабыл про него, ища твои сандалии, — и видя поджатые губы девушки, добавил более мягко: — Повторяю тебе, Нен-Нуфер, я заслужил наказание. И ты не смеешь упрекать себя в нем.
— Я упрекаю тех, кто наказал тебя! — голос Нен-Нуфер теперь дрожал не от слез, а от ярости. — Они поставили кнут выше жизни жрицы Хатор. Они оскорбили в моем лице Великую Богиню!
Кекемур вздрогнул.
— Так ты не храмовая танцовщица? Ты — жрица Хатор?
Нен-Нуфер замерла. Она вновь в запале прикрылась Богиней. Но ведь сейчас она защищает не себя, она защищает справедливость. Фараон всякое утро берет в руки фигурку богини Маат и обещает, что в Кемете никогда не будет несправедливости.
— Да, я жрица Хатор. И я готова говорить с самим фараоном о том, как несправедливы начальники его стражи. Кто другой, если не ты, достоин охранять спокойствие Его Святейшества!
— Ты слишком много успела обо мне узнать от других, — голос Кекемура стал жестким. — И слишком мало знаешь меня самого, чтобы считать достойным и обвинять неизвестных тебе людей в несправедливости.
— Да, я расспросила о тебе твоих друзей, — без тени смущения сказала Нен- Нуфер, вспоминая слова старухи. — Но мне довольно и того, что ты бросился за мной в реку. Я искала встречи, чтобы поблагодарить, потому что Амени не дал нам проститься, и Боги помогли мне найти тебя, потому что хотят, чтобы я исправила допущенную людьми несправедливость. Кекемур вновь смотрел ей в лицо.
— Великий Амени был рад получить жрицу Хатор в целости и сохранности. И я не хочу, чтобы ты просила за меня никого, тем более Его Святейшество, пороча себя.
— Ничто не опорочит меня! Неужто ты остановился бы и не вытащил из Реки Великую Царицу только лишь потому, что к ней нельзя прикасаться?
Она не успела победно взглянуть на стражника. Он ответил, не задумываясь:
— Великая Царица никогда бы не оказалась у реки одна.
Сердце Нен-Нуфер замерло. Вот отчего Хатор гневается на нее. Никогда бы жрица Хатор не оказалась под колесами колесницы и в пасти крокодила. Разве кто-то слышал, чтобы простой стражник нес через поля Тирию?