— Ты как две капли воды похожа на девушку, которую я любил в шестнадцать лет. Я еле пережил с тобой рядом полет и сам не поверил, что сумел предложить пойти со мной. А когда ты отказалась, у меня все внутри оборвалось, и весь следующий полет я думал, как заполучить твое тело — сколько предложить, чтобы ты согласилась. И только при посадке понял, что должен бежать от тебя, как от огня. Я не спал всю ночь, мучимый кошмарами, и на следующий день ты опять оказалась передо мной — я поднял тебя на руки и понял, что не смогу отпустить. И если уж не пересплю с тобой, то хоть буду рядом. Но как, как заставить ее остаться? Разум успокаивал меня: тебе не шестнадцать, ты не имеешь права дурить… Но я дурил, дурил с этими мумиями на глазах людей, с которыми работаю, которые знали еще моего отца. И я бил себя по рукам всякий раз, когда позволял себе лишнее. Ночью я лежал и думал: Реза, ты не имеешь право брать чужое. Эта девочка похожа на нее и только. И тогда я притащил тебя домой в надежде, что Аббас скажет, что ты не похожа на нее, но ты сама видела, что он чуть с лестницы не свалился, когда увидел твое лицо. А потом сказал, что я слишком правильный, чтобы переспать с тобой только лишь потому, что ты похожа на другую. А я ему ответил, что смогу.
Наступила тишина, и Сусанна поняла, что настало время отдать пустой бокал. Зачем он рассказал это? Она не спрашивала, почему ему понравилась. Только он не забрал бокал. Он сел рядом и поднял с пола бутылку, чтобы долить его до самых краев.
— I can’t…
Сусанна хотела добавить, что больше не может пить, но язык уже не ворочался, а руки так тряслись, что, чтобы не пролить еще больше, она отпила глоток. Только шампанское пошло носом. Возможно, именно тогда она и замочила простынь.
— Допивай и ложись спать.
Реза встал, чтобы бросить пустую бутылку в ведро, и остался стоять на ветерке к ней спиной. Она давилась шампанским, и когда он, не оборачиваясь, спросил, легла ли она, Сусанна опустила бокал на пол и, когда тот упал, не стала поднимать, а попыталась закинуть на кровать ноги. Щелкнула задвижка — Реза закрыл балкон. Сусанна сунула ноги под одеяло и стала искать головой подушку.
— Хорошо хоть кровать большая, — матрас прогнулся с другой стороны. — Я могу представить, что тебя здесь нет.
Она бы с удовольствием оказалась сейчас в другом месте, но не могла поднять даже руки, чтобы подтянуть к груди одеяло. Так, наверное, и спала. Так что смысл ему сейчас ее рассматривать? Вот ей себя видеть совершенно не хочется. Зрелище будет не из приятных. Но это то, что он желал увидеть, а он получает все, что хочет… И отказывается от того, чего не хочет… Это ты, дура, думала, что он слюной по тебе исходит. Не по тебе, потому что ты сидишь перед ним почти голая, а у него ни один мускул не дрогнет.