Только в машине было так же шумно, как и на улице, особенно на мосту, и Реза молчал, а она боялась просить поднять крышу. На кресле лежал вчерашний плед. Реза явно планировал укрыть им ее вечером. Только бы не вздумал нигде его стелить! Ты чудом вырвалась от него вчера. Что ты вновь делаешь в его машине… И кольцо уже свободно спадает с пальца, тебе просто жалко его возвращать, а за все, что мы берем, мы платим. Тебе, похоже, просто хочется приключений. И ты, Суслик, такими темпами их получишь. Подобные мужчины не тратят много времени и денег на строптивых девчонок. Надо попросить ехать прямо к Пирамидам — еще есть шанс перехватить свою группу!
— Так и знал, что застрянем. Может, в зоопарк пойдем?
Она глянула в сторону и наткнулась на белые египетские барельефы с животными, потом перевела взгляд на преграждающие путь три отокара. А, может, и в правду в зоопарк, чтобы притвориться неразумным ребенком, не понимающим взрослых намеков?
— А другой дороги нет? — спросила она вместо этого.
— Мне уже не выехать отсюда. Если только на того осла пересядем…
Да, животное телегой пронырнуло между машинами.
— Не забудь потом у него папирус купить, — Реза махнул рукой по направлению исчезнувшего араба. — Чтобы новую записку написать. Я скажу тебе, как пишется мое имя.
Сусанна вцепилась в ручку, словно собиралась открыть дверцу и выскочить из машины посреди дороги. А что, здесь так принято! Только ты не сумеешь. Наглая улыбка каирца оставила на щеке красный след, как от хлыста.
Реза протянул руку, и Сусанна вжалась в кресло, но он только перегнулся назад за двумя белыми бейсболками. Одну водрузил ей на голову, вторую — себе, тут же перестав походить на фараона. На лбу вместо змеи оказалось изображение анха — символа единого бога Атона.
— Это я привез из американского музея. Для себя и брата, — добавил он, будто она его все же спросила про жену.
Поток машин пусть медленно, но двигался, а ее мысли застряли на одном вопросе
— как уйти от этого идиота?
— Сейчас все съедут к Пирамидам. Станет легче.
Вот он шанс! Она запомнила отокар, на котором уехала ее группа, она сумеет его найти. За домами среди пальм уже маячили верхушки пирамид.
— Вот, я же сказал!
И Реза прибавил газу раньше, чем Сусанна сформулировала в голове просьбу высадить ее на стоянке.
Теперь уж лучше смотреть по сторонам, не замечая грязь и нищету, чем — в это отполированное деньгами лицо. Она только сейчас заметила в мочках Резы дырки. Он, похоже, носит серьги и снял их, чтобы меньше ее шокировать, если он вообще способен задумываться о том, что думают про него окружающие. Зачем? Он самодостаточный самовлюбленный самец, и больше ничего. Больше в нем нет ничего. Можешь, Суслик, не искать. Пустота!