Нен-Нуфер еле сдержалась, чтобы не пасть ниц перед старым жрецом. Только сейчас она догадалась, где запер ее воспитатель, и отчего фараон с братьями разбушевался за дверью. Амени сейчас гладил ее по голове, не зная, что это ее неразумное желание увидеть царевича навлекло на всех немилость фараона, и кого должны покарать — так это ее. Но тут же в ушах зазвенел голос Пентаура, запрещающий открывать тайну даже Амени. Он оберегал ее от чего-то более страшного, чем собственное падение. Отчего?
Она бежала к невольникам, кусая до крови губы, чтобы сдержать слезы и до позднего вечера отделяла луковицы и семена от цветов. Вареные луковицы подадут на обед, а семена смелют в муку для лепешек, а из цветков приготовят дурманящий напиток для богослужений. Она устала и выбилась из сил, волосы даже в тени прилипли ко лбу и шеи, но она и думать не могла отпроситься в купальню. Она должна была одна разобрать все корзины, чтобы искупить перед Великими Богами свою вину, ибо они знали то, что не ведали люди. А ночью Нен- Нуфер сжимала фигурку Исиды, моля Богиню забрать от нее тревожные мысли, а с утра вновь была на кухне, где с ужасом услышала новый шепот: Амени с утра вновь отправился во дворец, потому что вчера фараон не пожелал его видеть.
Покончив с работой, Нен-Нуфер вновь побежала к воротам, но верховный жрец еще не вернулся. Она ждала его с еще большим нетерпением, чем в роковой день колесницу царевича Райи. Только предугадать приход Амени было намного труднее — ни клубов пыли из-под копыт лошадей, ни колыхающихся в мареве носилок. Верховный жрец вновь шел пешком.
— Я же велел тебе не тревожиться, — Амени взял ее за руку и ввел в ворота. — Я рад был увидеть на тебе ожерелье. Надень его вновь — как будущая жрица, ты должна научиться внушать людям почтение. Возьми еще это, — старик стянул с мизинца тонкое кольцо и надел девушке на указательный палец. — Больно видеть твои воспаленные руки. Не смей больше ходить к невольницам — твое тело отдано Богине, а она требует от своих жриц еще большей заботы о своей красоте, чем делают иные женщины для своих мужей. Я хочу, чтобы Тирия восхитилась тобой. И даже если она не увидит тебя на празднике, я попрошу Пентаура сопроводить тебя к ней в Фивы. Судя по всему, ему лучше уехать. Фараон не в силах переступить через людскую обиду. Его Святейшество вновь не пожелал увидеться со мной. И потому я не могу допустить Пентаура до храмовых церемоний. Ступай, ступай… Я сказал тебе слишком много, но лишь потому, что ты читала "Книгу Мертвых". Ступай к себе, я пришлю к тебе невольницу, когда отправлюсь домой. Я слишком плохо заботился о тебе все эти годы. Мне давно следовало забрать тебя в город.