Выглядел тот шикарно. Плащ из плотной ткани, запорошенный первым снегом, был подбит мехом соболя, на рукавицах нашла себе место вышивка медной нитью, меч крепился на поясе вокруг хорошей кирасы с выкованным на грудине гербом. Орлиный нос более чем подходил надменному взгляду. Всё в этом человеке сочеталось друг с другом и отличалось аккуратностью. Даже его рыже-русая бородка была ровно подстрижена, а не торчала во все стороны длинными неровными кусками как у большинства мужчин. Уход за волосами низшие слои Амейриса и Юрвенлэнда упрямо считали «женским» делом, и потому только в городах можно было встретить бритые щёки или такие вот лицевые стрижки. Из-за этого представители высшего класса, нечасто покидающие пределы своих владений, не стремились облагородить свой облик. Мало какому господину понравилось бы, что его за глаза крестьяне высмеивают.
— Ваше благородие, позвольте ваш плащ? — воскликнул какой-то пухленький молящийся, доказывая, что ему была прекрасно известна личность ворвавшегося в храм наглеца.
Барон расстегнул пряжку и скинул плащ на ходу так, что жрецу пришлось проявить несвойственную для его живота юркость, дабы не уронить одежду на пол. А затем, словно в насмешку, посланец гордо положил руку на эфес меча, остановился и внимательно обвёл взглядом пространство. При этом его взор ненадолго задержался на мне. Но сам я уделил этому человеку ещё меньше внимания и продолжил с напускной задумчивостью разглядывать линялый ковёр на стене. Это было мною предпринято для отвода глаз. Мне всего лишь хотелось подобраться поближе к статуе без лишних свидетелей. Вот я и тянул время как мог.
— Мне отправить послушника к молящемуся Стефану с сообщением, что вы навестили нас? — с елейной улыбкой угодливо продолжил толстячок.
— Сначала я должен встретиться с Его святейшеством. Он у себя?
— Да-да. Но в это время Его святейшество совершает молитву. Её нельзя прерывать.
— Тогда я жду известия, когда Его святейшество освободится. Я принёс ему слово герцога Юрвена и не намерен долго ждать!
— Само собой. Не сомневайтесь, я вам всё сообщу.
— Вы найдёте меня у кельи брата. Надеюсь, Стефан где-то там рядом, — заключил барон и тем же стремительным шагом, что и вошёл в храм, направился к закрытой для прочего прихода лестнице. Подобное доказывало, что гость он здесь бывалый.
Я не был особо расстроен тем, что кто-то там с кем-то желал вести разговоры. Меня не трогали — и славно! А потому я всё-таки подобрался и, создавая вид, что занят новыми зарисовками, вынул из чаши для подношений с десяток монет покрупнее да вытащил из мраморных складок одеяния тонкую серебряную цепочку с рубиновым кулоном. Некто наверняка её именно для меня там и спрятал. А то какое благополучие от тех денег, что у меня появились? Неужели нельзя было вместо меди и серебра золото пожертвовать?!