Стоит сказать, перемены в моём печальном настроении произошли быстро. День едва перевалил за середину, как я пришёл восторг от известия — меня ждут.
Иерахон представил меня с холодным почтением. Моё пребывание Его святейшеству уже успело поднадоесть, ибо кроме создания лекарства ничего свойственного пути богини я не проявлял. Но и просто выгнать меня взашей выглядело совсем уж неприлично. А дальше события сложились следующим образом. Герцог Юрвен, услышав о моих заслугах, изъявил желание посмотреть лабораторию и предложил мне сопроводить его. Конечно же я не отказался! А там, стараниями одного барона, Его высочество подал своей свите знак основательно отстать. Так что у меня появилось несколько минут на приватную беседу.
— Мой верный слуга и друг верит, что вам есть что сообщить мне. Итак, святой Морьяр. Богиня желает дать мне некий знак?
— Дело не в знаках. Думаю, если бы он хотела или могла сделать нечто подобное, то обратилась бы к вам напрямую.
Не будь этот человек столь сед, то он не был бы так похож на Эветту. Однако белоснежные волосы по плечи усилили схожесть отца и дочери. У них действительно имелись общие черты лица несмотря на то, что герцог был мужчиной и глубоким стариком.
— Ха! — предварительно внимательно поглядев на меня, усмехнулся Джозеф Бонтьэль. — Мне нравится, когда люди не пытаются внушить мне, что я чего-то там должен делать именем всякого волшебного дерьма! И, ну, не надо на меня так смотреть. Я же прекрасно вижу, что святость из тебя льётся как молоко из козла… Так как? Кто надоумил тебя спасти мой город? Откуда эта странная магия без магии?
— Магия без магии?
— Мне донесли, что ты не маг, и что в том, что ты сделал, нет ничего магического. Но по итогу у тебя получилось создать нечто сверхъестественное. И это тоже магия.
Взгляд его серо-зелёных глаз мне не понравился. Определённо. Хотя лицо герцога продолжало излучать прежнюю доброжелательность, я насторожился до предела. И дело было не в моей проницательности. Просто я отлично знал, как выглядела Эветта, когда находилась на распутье сделать или нет какую-то особенную гадость. А потому, благо вопроса в конце речи не прозвучало да и разговор мне хотелось повести о другом, я сказал:
— Мне понадобилась встреча с вами, чтобы поговорить о наследии миледи Элисаветты Бонтьэль.
Выражение лица Джозефа переменилось на строгую беспристрастную маску.
— Зачем? Она мертва.
— Да и именно поэтому у меня и возникли некоторые сложности.
— Сложности? У тебя? — несмотря на резкие интонации, голос герцога оставался приглушённым. Однако он остановился, чтобы смерить меня неприязненным грозным взглядом. — Моя дочь умерла ребёнком. И намного раньше, чем ты родился.