— Выкуп в камнях? В монетах?
— Серебром… Да садись ты! Пиши уже.
Послушно сев за стол, я возмущенно провёл ладонью по неровной бугристой столешнице. Затем открыл принесённый Анжелой трухлявый сундучок с клеймом сборщика податей. Перо и чернила оказались прескверного качества. Бумага несколько отсырела, но писать на ней было возможно. Собственно, удобно, на сколько это получилось, разместив канцелярские принадлежности, к письму я и приступил.
— Значит, так, ёптыть, — воодушевлённо затараторил Ашер. — Шлёт вам, граф Форрейн, поклон хозяин над вашими землями — благороднейший из атаманов. И в знак мира меж нашими родами, готов я дочку вашу вам отдать задёшево. Иного она и не стоит!
— Вот уж точно! Какая хорошая баба будет молитвы шептать, когда её всей кодлой ублажают? — воскликнул Сучок и рассмеялся над собственной шуткой, брызжа слюнями.
— За час до заката на конец седмицы пусть кто в одиночку подъезжает к дубу Висельника, да оставит там серебра. Столько, сколько войдёт в тот мешок, что к писемку приложим. Коли добропорядочным родителем, ёптыть, окажетесь, то к полудню там девку свою обнаружите. Нет, так уши её на память заберёте. Хорошая шлюха и без них обойдётся… И подпиши. Атаман Ашер Рыжий.
— А то ли он там пишет-то? — тихонько зашептала Анжела. — Сам говорил, что Странник чужой нам. Вдруг предаст?
— Сейчас и проверим, — нехорошо ухмыльнулся глава разбойников. — Читать-то я, сука, умею. Не зря грамотен! Так что давай-ка сюда письмо, малой.
Я передал, когда вывел последний завиток и поставил заключительную точку. Ашер подержал в руках лист. Повернул так, сяк. Затем всмотрелся, как будто имел отвратительное зрение и, водя пальцем по первой строчке, начал медленно её зачитывать.
— Ва-ше си-я-тель-с-т-во… Что-й это? Я такого не говорил!
— Вы сказали пояснять вежливо. А это вежливое обращение, соответствующее титулу графа. Мне показалось актуальным использовать его.
— А. Ну, может… Вынужден сообщить Вам, что в ваших интересах забыть о том, что у вас некогда была дочь… Чего ты там понакарябал, Странник?! Я тебе что говорил?!
— Вы просили меня написать, а не записывать за вами. Что-то не так?
Разбойник зло уставился на меня с каким-то неприятным подозрением. Обычно такое выражение лиц мне доводилось видеть перед тем, как меня ни с того, ни с сего спрашивали не идиот ли я? Так что печальный опыт позволял с легкостью сделать вывод — сказанное ранее мне следовало понимать как-то иначе. Увы, очень часто люди говорят слова, обозначающие одно, имеют ввиду другое, а потом удивляются возникшему недоразумению. Им не хватает интеллекта не только верно сформулировать свою мысль, но и осознать, что это они не правы, а не я.