– Домой – это куда?
– В настоящее время – в Неваду.
Он с шутливым изумлением покачал головой.
– Вы уезжаете с побережья в Неваду?
– Глупо, правда? Но я вернусь.
– Вы не дадите мне свой номер телефона?
– Н-нет, он скоро изменится.
Он торопливо достал визитную карточку, нацарапал что-то на обратной стороне и протянул ей.
– Вот мой телефон. Позвоните, и вы узнаете, что существуют такие вещи, как бесплатный ленч и бесплатное катанье по заливу. По-моему, я уже говорил, что у меня есть парусная шлюпка и я набираю команду.
Карен вошла в открывшиеся двери лифта.
– Заманчивое предложение. Я люблю ходить под парусами.
Джим придержал двери.
– У меня такое чувство, будто вы никогда в жизни первая не звонили мужчине и не собираетесь этого делать.
– Может быть, я вас удивлю. – Она улыбнулась, и двери лифта захлопнулись.
Когда Карен прощалась с Иганом, Гил прощался с Конгом, небольшой обезьяной длиной менее трех футов (не считая хвоста, который он держал кверху, словно знамя) и весом всего пятнадцать фунтов. Благодаря своей неуемной энергии, Конг слыл неуправляемым, как болотная рысь, и почти таким же опасным. Гил морщился, наблюдая, как Стинсон, подросток, ухаживающий за лабораторными животными, рывками передвигает клетку с обезьяной по полу с помощью швабры, держась подальше от цепких лап и острых зубов.
Больше всего на свете Гил ненавидел работать с лабораторными животными. Инженер с пятнадцатилетним стажем, он и не должен был бы этим заниматься, но что поделаешь: в невадской пустыне, куда не желали ехать специалисты, иногда приходилось забывать о разделении труда. К тому же он был рад иметь любую работу в химической промышленности. Он еще докажет всем, что, как и прежде, может справляться с управленческими обязанностями, и даже если ради этого ему придется поработать в такой подозрительной фирме, как компания Дрэглера, выполняя там не всегда приятные поручения. Протестуя, он лишь еще больше повредит своей карьере.
Гибель сотен насекомых или десятка крыс не волновала Гила, но собаки, кошки и обезьяны – совсем другое дело. Тяжелее наблюдать за обезьянами с их выразительными лицами и жестами, так похожими на человеческие. Сообразительные, не в пример другим животным, они боялись опытов и неохотно шли к человеку, а после испытаний по парализации не могли прийти в себя в течение многих недель.
У Стинсона в данную минуту была одна цель: посадить Конга в высокий стеклянный ящик, где тот должен был вскоре получить дозу газа “манекен”. Конг, со своей стороны, прыжками, визгом и криками старался осложнить работу своему мучителю. В стеклянном ящике уже находились Куини, макака-самка, и ее двухмесячная дочь, Кьютнес. Куини, скорчившись и обхватив себя лапками, неподвижно сидела в углу и глядела прямо перед собой; Кьютнес, не обращая внимания на проделки Конга, с любопытством трогала пальчиками полку, на которой были укреплены клетка с двумя белыми мышами и банка с тараканами.