«Всё дело в том, что она его боится, — подумала девушка, — а Горго — нет».
Панахази вышел на середину комнаты:
— Запомните, так будет и впредь. Каждый раз, когда эта паршивая сучка совершит промах, отвечать будете вы. Следите за ней внимательно. Если она сбежит, я скормлю вас шакалам. Голых и избитых, выкину на улицу подыхать от голода. Все поняли? А теперь вон отсюда!
Девушки бросились из комнаты, толкаясь и обгоняя друг друга, как испуганные мыши. Когда за последней захлопнулась дверь, Панахази направился к Нейт. Даже без палки в руках он выглядел угрожающе. С удивлением Нейт поняла, что не боится. Больше нет. Тем не менее низко склонила голову, сгорбилась, принимая покорную рабскую позу.
«Мне надо быть хитрее, — подумала она. — Если хочу сбежать, то должна казаться глупой и безобидной».
Нейт стояла, опустив глаза в пол, но каждой клеточкой тела ощущала приближение Панахази. Она не видела лица, только босые ступни, но была уверена: на губах мужчины играет самодовольная, ликующая улыбка. Хозяин поднял руку, невесомо коснулся шеи девушки чуть ниже затылка, скользнул к толстой вене и надавил. Поняв, что он собирается сделать, Нейт прошептала:
— Ты же сказал, что мне ничего за это не будет.
— Да, сказал, — согласился мужчина, и в ту же секунду тело Нейт потерялось в белой ослепляющей вспышке боли. Время и пространство перестали существовать. Зрение затуманилось. Запахи и звуки исчезли.
Панахази смеялся. Нажимал и нажимал на ту особую точку, дающую власть над чужим телом. Нейт казалось, что её за руки и за ноги привязали к четырём колесницам, несущимся в разные стороны. Умом она понимала: это не так — но не могла отделаться от ощущения, будто её жилы вот-вот лопнут, а суставы сдвинутся со своих мест. Она чувствовала, как пульсируют в глазах сосуды, как вздуваются вены на влажном, в испарине лбу. Воображение рисовало жуткие картины того, как кожа высыхает и трескается, словно пережжённая глина.
В определённый момент боль освободила сознание, видимо, достигнув таких масштабов, что включились внутренние механизмы самозащиты. Пока её тело, на радость Панахази, билось в конвульсиях, сама девушка мыслила ясно и четко. Например, она хорошо запомнила, куда именно давил хозяин, вызывая эту невыносимую, сводящую с ума боль. Теперь Нейт была уверена, что сможет с лёгкостью найти на шее эту волшебную точку.
— Надеюсь, ты усвоила урок, — удовлетворенно сказал мужчина, оставив свою жертву в покое.
«Да, — подумала девушка. — Ты даже не представляешь, насколько хорошо».
В этот момент она отчётливо поняла, что больше никогда не будет бояться своего хозяина. Ни его, ни боли, которую он способен причинить.