— Что ты задумала?
— Скоро узнаешь.
Нейт закрыла глаза, давая понять: разговор окончен и Гианту больше не удастся выдавить из неё ни слова. Её чернокожий любовник приподнялся чуть выше, так что голова девушки оказалась у него на груди, и принялся нежно перебирать рыжие локоны. Отпущенное им время давно истекло. Звёзды поблекли. Ночь подходила к концу: ещё два-три часа — и сонную тишину гарема разобьют первые ленивые шорохи. В коридоре раздадутся шаги, из-за стен донесутся приглушённые голоса. Начнут непрерывно хлопать, открываясь и закрываясь, двери. Проснувшиеся наложницы, раздражённые по утрам, будут покрикивать на нерадивых служанок и снующих туда-сюда евнухов. По коридору, заступая на службу, промаршируют вооружённые стражники.
— Тебе пора, — прошептала Нейт, но объятия стали лишь крепче. Сердце Гианта под её ухом забилось чаще.
В сотый раз Нейт задалась вопросом, сможет ли доверить себя Гианту, такого ли мужчину желает видеть рядом с собой? Если в самом начале этих странных и запутанных отношений она всего лишь его использовала, то со временем чувства девушки изменились. Незаметно, почти против воли безразличие сменилось острой, щемящей нежностью, холодный расчет всё чаще разбивался о симпатию и привязанность. Притворяться не получалось. Разыгрывать равнодушие — тоже. Хотелось расслабиться и вверить свою судьбу в сильные мужские руки. Бывали дни, когда, устав от дворцовых интриг и бесконечной борьбы за место под солнцем, она мечтала почувствовать себя слабой женщиной, надежно защищённой от бед чужой широкой спиной. Но понимала: за всё надо платить. Нельзя жонглировать ролями, как тебе вздумается. С сильным партнером можно плыть по течению, но такой захочет, чтобы любимая ему подчинялась. А Нейт любила командовать. С Гиантом было легко. Он беспрекословно признавал её власть над собой, но парадокс — поэтому Нейт и не слишком его уважала.
Вздохнув, Гиант выбрался из постели. И хотя девушка не раз видела его шрамы, одеваясь, он всегда поворачивался к ней спиной. Любуясь этими широкими плечами, тонкой талией, крепкими рельефными ягодицами, легко было забыть о его увечье. Нейт не могла отвести глаз от спины Гианта. Нубиец потянулся, и мышцы на ней проступили отчётливей, соблазнительно перекатываясь под чёрной кожей. Почувствовав на себе пристальный взгляд, евнух смутился и спешно обернул вокруг бёдер льняную повязку. Затем нагнулся, поднял с пола сандалии и направился к двери, держа их в руке.
Как всегда в момент расставания, Нейт ощутила неловкость, словно они были незнакомцами, случайно оказавшимися в одной постели. Стоило разомкнуть объятья — и возникшая между ними близость исчезала без следа. Нейт лежала на боку, подперев рукой голову, и наблюдала за любовником, идущим к двери. С каждым его шагом она чувствовала себя всё более одинокой. Обычно они расставались молча, не обменявшись напоследок ни поцелуем, ни другой мимолетной лаской, но сейчас, сама не зная почему, Нейт бросилась на шею Гианту, уже стоявшему на пороге. Так они и застыли на границе света и тьмы, стиснув друг друга в судорожном объятии. Нейт слышала, как под ладонью бешено колотится чужое сердце. За спиной лунный свет дорожкой ложился на изножье кровати. Спальня за распахнутой дверью тонула во мраке — в коридоре мерцали тростниковые факелы. На стенах трепетали тени. От того ли яркие фрески, изображавшие обнажённых танцовщиц, делались словно объёмнее, и казалось, будто застывшие фигуры вот-вот оживут, их руки ударят в бубны, ноги опустятся, завершая начатое движение.