Нейт не могла объяснить свой внезапный порыв, так удививший и обрадовавший Гианта. Наблюдая, как за мужчиной закрывается дверь, она отчетливо поняла, что не в силах остаться одна в этой тёмной комнате, на этой смятой кровати, рассечённой мертвенным светом луны. Успокоившись, Нейт осознала, что поступила глупо. Они стояли, обнявшись, в дверном проёме, ещё не в коридоре, но уже и не в комнате — там, где каждый мог их увидеть. Она разомкнула руки, но Гиант удержал её за талию.
Неожиданно тишину разорвал насмешливый женский голос.
— Вот, значит, как.
Любовники отпрянули друг от друга, почти отскочили. В конце коридора, там, где он разветвлялся на две узкие галереи, стояла, прислонившись плечом к стене, Тахенвет. Прищуренные глаза светились торжеством и злорадством. Секунда — и наложница исчезла за поворотом, будто её и не было. В тишине раздался звук удаляющихся шагов.
— Беги, — зашептала Нейт, настойчиво подталкивая любовника в сторону, противоположную той, куда ушла Тахенвет. — Беги, пока она не позвала стражу. Тебя не должны здесь увидеть.
— Но она расскажет всё Кархедону.
— У неё нет доказательств, но они появятся, если ты сейчас же отсюда не уберёшься.
Гиант растерянно отступил на шаг, затем развернулся и побежал, стараясь передвигаться бесшумно. Нейт вернулась в комнату, не слыша ничего из-за гула крови в ушах. Кусая губы, опустилась на кровать поверх смятой простыни и сцепила пальцы в замок. Так она и лежала, невольно прислушиваясь к малейшему шороху. Ждала, когда напряжённую тишину разорвёт оглушительный топот бегущей по коридору стражи. Закрытая дверь приковывала взгляд.
Минуты складывались в часы, но всё было тихо. В спальне стало светлее. Нейт без труда различала очертания окружающих предметов. Спустя время за стеной, в соседних покоях, раздались приглушённые голоса. Где-то в галерее хлопнула дверь. Дворец медленно просыпался. Редкие из наложниц поднимались в такую рань, но её соседка слева была исключением. Нейт слышала, как она ходит по комнате, раздавая приказы молчаливой служанке.
Когда шаги в коридоре начали звучать чаще, Нейт заставила себя подняться с кровати. Она ненавидела спать на деревянной подставке, поэтому каждое утро приходилось восстанавливать испорченную прическу. Сегодня Нейт ограничилась тем, что собрала волосы в высокий хвост, который в Египте называли «конским». Эта причёска ещё не утратила популярности, но женщины всё чаще отдавали предпочтение парикам. Накрасившись и надев первое попавшееся под руку платье, девушка поспешила к бассейну, хотя именно туда ей хотелось идти в последнюю очередь. Нейт всю внутренне передергивало, стоило представить открытую угрозу в глазах Тахенвет, её самодовольное выражение и глумливую ухмылку. Соперница напоминала змею, ядовитую гадюку с застывшим, немигающим взглядом. Если бы вместо слов из её рта начало вырываться шипение, Нейт бы нисколько не удивилась. Вспомнилась Сенебтиси, отравлявшая её жизнь в борделе. По сравнению с Тахенвет, та казалась мелкой и безобидной пакостницей.