Вздохнув, я отошла от окна, решив заняться приготовлением обеда. Чего сидеть без дела в доме. Выходить наружу, даже зная уже кто именно прибыл к нам, не хотелось.
Замесив тесто, я с удовольствием обминала его, вкладывая в это всю силу, когда неожиданно открылась дверь у меня за спиной. Я даже не стала оглядываться, догадавшись кто это. От мыслей о том, что Гард все же зашел попрощаться перед тем как уехать, на душе стало теплее.
Обойдя стол, мужчина встал напротив меня, внимательно следя за моими действиями. Оставив в покое тесто, я подняла взгляд на воина, вопросительно посмотрев на него. Я и раньше знала, что одежда меняет человека, но перемена, произошедшая с нашим недавним подопечным была просто невероятно разительная. Судя по всему, подчиненные Гарда привезли во что ему переодеться. Если бы он был так одет когда я его нашла, то у меня даже мысли не возникло бы, что он простой воин. Все в нем кричало о роскоши и богатстве. И тонкая белая шелковая рубаха, и черный, вышитый серебряной нитью камзол, и пуговицы с драгоценными камнями, и сапоги из кожи, и плащ обшитый черным, мягким даже на вид, мехом.
Не выдержав тишины я заговорила первой.
— Ты уезжаешь?
— Да.
Наклонив голову набок, я ждала, что Гард скажет еще что-то, но он молчал и это вызывало во мне нервозность. Я не понимала, что он от меня хочет и чего ждет. Неуверенным, резким движением, я поправила выбившуюся из косы прядь волос, заправив ее за ухо, тем самым демонстрируя этим свое нервозное состояние. В ответ мужчина потянулся к моей щеке. Отшатнувшись от неожиданности, я окинула хмурым взглядом бывшего подопечного.
— Ты запачкалась мукой. Я хотел вытереть.
Слова воина вызвали у меня короткий нервный смешок. Как же все это выглядит глупо. Почему он просто не уйдет? Зачем затягивать это неловкое прощание?
— Не надо. Мне еще возиться с тестом, так что еще тысячу раз испачкаюсь.
— Не испачкаешься.
— Что? — непонимающе уставившись на Гарда, я непроизвольно нахмурилась. — Что ты этим хочешь сказать?
— Только то, что уже сказал. Ты больше никогда не запачкаешься в муке.
— Почему?
Какой-то странный у нас получался разговор.
— Потому что ты больше никогда не будешь готовить.
— Почему?
Последнее заявление воина меня насторожило. Отступив на шаг от стола, я быстро обернулась назад на дверь, прикидывая, успею ли до нее добежать. Шансов мало, но сдаваться без сопротивления все равно не собиралась. Гард даже не шелохнулся, чтобы попытаться остановить меня. Ну да, за дверью же его люди. Так что, даже если удастся сбежать от него, далеко уйти все равно не получиться. Вот почему я не послушалась бабу Гату и не оставила его тогда в лесу? А она же предупреждала, что ничего, кроме неприятностей, от умирающего не будет. Вот к чему приводят женская жалость и глупость. Сглотнув вдруг ставшую вязкой слюну, я отступила еще на один шаг назад. Воин же оставался спокойно стоять на месте. Последнее все же внушало надежду, что все еще может закончиться хорошо и я напрасно себя, почем зря, накручиваю.