Левин отодвинул для меня стул; изгиб губ выдавал его гордость за то, что он сделал это. Он сел справа от меня. Хантер — слева. Я положил одно из расписаний посредине.
— Это распорядок дня Левина. У тебя будет похожий. Начни в шесть, как показывал тебе Левин, выполняй все те же утренние задачи, что и последние два дня. Личная гигиена, подготовка к завтраку и так далее.
Хантер кивнул.
— Да, Сэр.
— Потом мы позавтракаем и обсудим все за столом, — продолжил я. — Я выхожу из дома в семь тридцать. После этого Левин следует своему установленному графику. — Я указал на временные интервалы в разные дни, когда саб выполнял предписанные задачи: учеба, физические упражнения, уборка и вытирание пыли, стирка. В обязанности Левина входило следить за тем, чтобы все припасы в игровой комнате были в наличии и полном порядке.
Хантер снова кивнул, хотя я видел незаданный вопрос в его глазах.
— Ты можешь задавать вопросы, Хантер, — предложил я. — Мне понадобится и твой вклад в это дело.
— Ну, Сэр, — робко начал он. — Я не уверен... если Левин все это делает, то что остается мне? Я хочу быть полезным, и я хочу порадовать вас. Я имею в виду, сделать вас счастливым.
Я протянул руку и легонько сжал его плечо.
— Ты полезен, и ты делаешь меня счастливым, Хантер. Твоя ценность и ценность Левина — больше, чем задачи по расписанию, понимаешь?
Он кивнул, но ничего не сказал.
— Я думал о задачах для тебя, — продолжил я. — И наблюдал. Тебе нравится быть на улице?
Его взгляд, все еще такой неуверенный, встретился с моим.
— Да, Сэр.
— Тогда, пожалуй, попрошу Пола взять тебя в помощники по уходу за садом. Ты будешь помогать ему, выполняя задачи, которые он поставит перед тобой.
Хантер моргнул и бросил взгляд на Левина, прежде чем его глаза встретились с моими.
— Да, Сэр. Мне бы этого хотелось.
— А поскольку ты будешь помогать Левину с уборкой и стиркой, это освободит ему время, чтобы обучать тебя. Один час каждый день на отработку навыков чтения и письма.
Хантер сглотнул, а Левин просиял.
— Спасибо, Мастер, — сказал он. — За то, что разрешаете мне помочь.
Но Хантер нахмурился.
— Хантер? — обратился я к нему. — Что ты об этом думаешь?
Он посмотрел на нас обоих, но остановился на мне.
— Я никогда особо не ходил в школу. Жил то в интернате, то за его пределами, и старался усвоить все, что мог, но я...
— О, мой милый мальчик, — пробормотал я. — В этом нет ничего постыдного. Я вижу молодого человека, стойкого и сильного, который преодолел многое и который стремится стать лучше, чем он может быть.
Хантер покраснел, глаза стали стеклянными.