Она устремила в мою сторону выжидающий взгляд. Платье, банкет, торжество! Похоже, что Предыдущие шесть отвергнутых невест не убедили Марион ра’Раншейр в том, что ее сын не планирует жениться. И теперь она всеми способами будет пытаться сделать так, чтобы эта помолвка совершенно точно стала последней.
— Нужно посоветоваться с Кристианом, — я вновь натянула на лицо невинную улыбку и захлопала ресницами. А что мне оставалось?
— Вот уж чего точно делать не стоит! — тьера Марион улыбнулась и подхватила со столика небольшое пирожное. — Так он точно никогда не…
И в этот самый момент откуда-то из-под стола выскочил ярко- рыжий пушистый комок. Одно движение, и десерт выпал из руки «свекрови», а в следующее мгновение уже исчез в пасти ушастого уже знакомого мне зверька.
Тьера Марион взвизгнула и, метнув в сторону существа чашку, с несвойственной для ее возраста скоростью, подскочила на стул. Чашка рухнула на пол и с пронзительным звоном разлетелась на сотни осколков. Рыжее нечто отпрыгнуло в сторону, вцепилось в скатерть и принялось карабкаться на стол. Я отскочила от стола. Скатерть опасно поползла вниз, тьера Марион, продолжая кричать неизвестные мне ругательства, принялась швырять все что по руку попадалось в сторону зверька. Ушастик, почуяв неладное, в панике издал какой-то странный испуганный писк и быстрее задвигал конечностями. И, когда в сторону него полетел чайник с кипятком, я резко дернулась и подхватила пушистика на руки.
Тельце малыша дрожало, язык торчал изо рта как у собаки, а острые коготки вцепились в шелк платья. Ткань с хрустом рвалась. Я провела ладонь по шерсти зверька, надеясь немного его успокоить, а затем отцепить от платья. Но зверек от моих прикосновений будто… воспламенялся!
— Он опасен! Опасен! Сбрось его с себя! — тьера Марион закричала, видимо заметив огонь.
А затем за спиной хлопнула дверь и зазвучал голос хозяина дома:
— Что здесь вообще происходит?!
— Ариана, дорогая, осторожно и ме-едленно опусти детеныша огненной индракоры и сделай три шага назад, — ра’Раншейр заговорил тихо и весьма проникновенно, а затем потянулся к очкам. — Я сам с ней разберусь.
Так это ребенок! Совсем еще малыш! Животное, чуя неладное, прижалось ближе и уткнулось мокрым носом мне в шею. Тьера Марион, бледная как скатерть, покрывающая стол, смотрела на меня так, будто в руках у меня была бомба, не меньше. Хотя, кто его знает, чем так опасен этот пушистик… Не зря же его шерстка полыхнула пламенем, да и в названии присутствует слово «огненная».
— Если бы это было так просто, я бы непременно выпустила эту зверушку. Но, по-моему, я пришлась ей по душе…