Аня была не против того, чтобы Даша училась у нее. Вот и сейчас, зарисовывая торт, Даша попутно расспрашивала свою наставницу о том, как делается тот или иной элемент декора. Аня, доделывая последние детали на торте, терпеливо объясняла, словно учитель на уроке, что, из чего и как делается.
Анна была в отличном расположении духа, может, поэтому и работа спорилась. Прошло уже несколько дней с тех пор как начала работать следственная группа, но о ней никто не вспоминал, никто и никуда ее не вызывал, и она постепенно успокоилась, надеясь, что о ней никто так и не вспомнит. Вот поэтому она сейчас разъясняла тонкости ремесла Даше, получая удовольствие от внимания и вопросов своей ученицы. Видимо ее хорошее настроение передалось и Даше, поэтому они не только общались на профессиональные темы, но и шутили по поводу заказавшей торт пары. Жених был огненно-рыжим, и так получилось, что точки в центре каждого квадрата сетки, расположенной равномерно по всему торту были оранжевыми, словно веснушки на лице жениха, в то время как ярко-голубые цветы на торте напоминали глаза невесты.
Рабочий день пролетел незаметно. Это был один из самых лучших дней в жизни Анны за последнее время. Да, день выдался чудесным. Но не вечер.
Придя домой, Анна сразу обратила внимание на знакомые мужские туфли, стоявшие на веранде. Заходя в дом, она уже знала, что приехал Кузьма. А вот радоваться или печалиться от этого — она не знала. Открывая дверь в дом, она очень надеялась, что Кристина тоже дома. Она не знала, как ей теперь разговаривать с Кузьмой и надеялась, что Кристина поможет сгладить острые углы в разговоре с Кузьмой, если они возникнут.
Но Кузьма был дома один. Он лежал на диване и смотрел телевизор. Увидев входившую в дом Аню, поздоровался:
— Здравствуй, Нюра!
— Здравствуй, Кузьма. Ты что приехал?
Поднявшись, Кузьма сел на диване.
— Кристинка позвонила. В школу следователь приходил, хотел ее допросить. Но Кристинка сказала, что не будет ничего говорить, пока я не буду рядом. Ей разрешили позвонить мне, вот и пришлось приехать.
Выложив купленные в магазине по дороге домой продукты в холодильник, Аня умылась, пройдя в спальню, переоделась. Лишь выйдя из спальни, спросила Кузьму:
— А где она теперь?
— Побежала к Коле.
— Его выпустили?
— Да, с полчаса назад он позвонил Кристине, вот она и убежала пообщаться.
— Ну, хорошо, что хоть все начинает проясняться. Ты есть будешь?
— Буду. Я не обедал.
— Сейчас разогрею. Мой руки, садись за стол.
Аня разогревала еду, ставила на стол хлеб, тарелки с едой, но чувствовала себя двойственно. Вроде, все как обычно. Она кормит пришедшего с работы мужа. Но мужа ли? Ведь он ясно сказал, что уходит к другой женщине. И как ей теперь с ним общаться — как с мужем или как с чужим мужем? А это две большие разницы. Так ничего не решив, Анна накрыла на стол и, поставив тарелку с борщом перед Кузьмой, сама тоже принялась за еду. Ели они, молча, и это затянувшееся молчание уже начинало тяготить Аню. Она уже принялась разливать чай, когда услышала, что кто-то вошел в веранду. Решив, что это Кристина, Аня облегченно вздохнула. Но в дверь неожиданно вошла соседка Клавдия Егоровна.