Ещё один такой же шарнир меньшего диаметра расположился на вершине мачты.
Парус у нас получился четыре метра в высоту и два в ширину. То есть всего четыре квадратных метра площадью, потому что треугольный. Пусть и тяжёлый. Зато хлопать не будет.
Почему я так уверенно стал всё оценивать в метрах? Потому что свой рост Тияна знала точно. Даже помнила, что утром она на сантиметр выше, чем вечером. Поэтому я уверенно установил длину местного локтя – как раз полметра.
Последние остатки нашей платёжеспособности мы истратили на медицинские инструменты: четыре скальпеля, пять пинцетов и устрашающего вида зубодёрные щипцы. Тияна хотела сделать так называемые "клювы", но получилось нечто не совсем на них похожее. Там были ещё и другие загогулины пугающего вида. Я только зажим опознал, да и тот получился без фиксатора.
* * *
Пришла пора возвращаться. А в нашем организационном состоянии возникла некоторая неопределённость: Тэра считала, что замужем за мной. То есть оставалась с нами. Её братишка тоже уже прижился в команде. Никаких определённых планов на будущее в его голове не сложилось, да и разлучаться с сестрой он не собирался. В результате, мы стали обладателями отличной, но абсолютно ненужной нам лодки. Встроить её в катамаран сзади посерёдке не получалось – там теперь руль, который должен быть опущен в воду, а не в лодку. Привязывать новую лодку спереди в центре со сдвигом вперёд? Там она совершенно не нужна. Не гармонирует, одним словом. Да и вообще, третий поплавок явно избыточен.
Другое дело – ниже порогов. Когда начнём грузиться лесом. Ради дополнительной плавучести можно поступиться и поворотливостью, и эстетикой. И вообще, сплавляться вниз по течению легче, чем переть вверх по реке.
К этому моменту у меня уже сложилось некоторое представление о местной локальной географии. Каран явно впадает в Персидский залив, как и Тигр с Евфратом. По дороге "туда" нас подгоняет половодье и окружают затопленные берега вперемешку с намытыми островами и торчащими из воды вершинами деревьев. Путь до Карана мы преодолеваем быстро. А попав в реку, оказываемся в землях Элама, где шумерскую речь понимают, но нужды в нашем зерне не испытывают. Дальше к реке подступают леса и степи, где людей встречается меньше. Сама же река течёт с гор, становясь чем выше, тем быстрее.
Даже наши лёгкие остроносые лодки, в конце концов, теряют способность противиться встречному потоку.
Евфрат преодолим для гребных судов на тысячу с чем-то километров вверх, но в его верховьях опытные путешественники пересаживаются на ослов и далее следуют по суше. Про Тигр рассказывают, что течение там сильнее, чем на Евфрате. В низовьях ещё терпимо, но дальше начинаются проблемы. Поминали и пороги. К тому же в основное русло вливаются притоки, аналогичные речке, на которой мы встретили селение кузнецов. Теоретически, и там могут жить умельцы, производящие изделия из бронзы. Должны расти леса, водиться пчёлы, собирающие мёд и выделяющие воск. В степной полосе просто обязаны пастись коровы и быки, шкурами которых мы обтягиваем суда.