О, Создатель, что же я делаю?! Ведь прекрасно понимаю, что играю с огнем! И этот жестокий мерзавец может сделать со мной что угодно. Не станет терпеть такую дерзость!
Хотя, может, и к лучшему? Пусть лучше убьет собственными руками, и для меня все закончится. Сама мысль о том, чтобы и правда стать его женой, а по сути, любимой игрушкой, вызывала такой протест, что выть хотелось.
Наверное, Алестер разгадал, что я доведена до ручки, потому что вместо гнева на его лице появилось какое-то странное выражение. И лорд не спешил набрасываться на меня с кулаками.
Мой запал вдруг угас. Остались обреченная усталость и безнадежность.
Не обращая больше внимания на лорда, я рухнула в кресло и закрыла лицо ладонями. Вот так по-детски пыталась спрятаться от неизбежного, что никак не могла изменить. Как будто если чего-то не видеть, оно само исчезнет…
— Прости… — произнес Алестер, а я вначале даже не поверила своим ушам. Ожидала чего угодно, но только не того, что станет просить прощения. — Я снова не учел, насколько ты отличаешься от тех, с кем привык иметь дело.
— Полагаете, ваши извинения что-то изменят? — отняла руки от лица и устало посмотрела на него. — Я не смогу спокойно смотреть на то, что творится в вашем клане. То, как обращаются с другими женщинами. Знать, что мое особое положение тоже не продлится долго. Лишь до того момента, пока вам не наскучит новая игрушка. Как я смогу строить с вами нормальные отношения? Да вы вообще знаете, что это такое?! Как по мне, наши с инваргами представления об этом сильно отличаются!
— Тут ты права, — криво усмехнулся Алестер, усаживаясь в кресло напротив.
Похоже, был настроен на долгий разговор. И на что только рассчитывает? Что какие-то его доводы смогут заставить посмотреть на все иначе?
Факт остается фактом. Он привык к потребительскому отношению к женщинам. Они для него — хрупкие и недолговечные цветы, которые можно срезать в любую минуту. Не имеющие права на собственные чувства и желания.
Есть только его воля. Все прочее — не имеет значения.
Да инварги ко всем людям относятся так же! Считают, что существа, которые истлеют прахом, в то время как они сами будут жить еще много столетий спустя, не заслуживают такого же отношения, как их сородичи.
Они нас даже не уважают! Просто мирятся, как с неизбежным злом, и используют в своих целях.
Впрочем, император делает с ними то же самое. Сотворил из инваргов заслон от враждебных рас и держит на цепи, как псов, помахивая перед носом косточкой — «предназначенными». Пока инварги погибают на границах и пытаются выжить, люди живут припеваючи, спокойно относясь к тому, чтобы отдавать часть своих дочерей. Так чем мы лучше? И почему должны требовать особого отношения?