— Ты не будешь искать жену и сына или заявлять об их исчезновении. Если тебя кто-нибудь о них спросит, ты скажешь, что они уехали к родственникам. Ты будешь думать, что Эйлин и Северус теперь живут у её отца, а тебе туда хода нет, — уточнила я и медленно отпустила “ниточку”.
Мистер Снейп недовольно пошевелился во сне и снова громко засопел.
Под конец сборов я вышла во двор и предложила Северусу взять то, что ему дорого, если таковое имеется. Конечно, у ребёнка не может не быть хоть чего-нибудь, что кажется ему бесценным. Северус стремглав метнулся в дом, обратно выскочил через считанные минуты.
На нём теперь была чья-то старая куртка с подвёрнутыми рукавами, доходящая мальчику почти до колен. Под курткой, похоже, скрывалась толстая книга, а может, и не одна. Северус придерживал свои сокровища рукой.
Эйлин прищурилась и пробормотала:
— Так вот куда делась…
Я усмехнулась. Значит, Северус таскал у матери книги. Наверняка по магии. Ей удавалось скрывать их от Тобиаса, но не от сына, у которого, должно быть, имелись свои тайники.
Пайки и присоединившийся к ней Букер быстро доставили нас домой. Северус смотрел на остров и замок широко распахнутыми счастливыми глазами ребёнка, попавшего в сказку. И я поняла, что ради этого взгляда готова укрощать Эйлин хоть каждый день.
Хорошо бы найти ей другого мужа… Но это задачка для Мерлина, да и то неизвестно, справился бы или нет. Может, что-нибудь сделать с Тобиасом? Мне даже думать о нём было тошно, но я слишком хорошо осознавала, насколько прочна связь между такими женщинами, как миссис Снейп, и их мужьями-мучителями.
Неразрывная связь мухи и паука, тянущего из неё жизненные силы. Но эти мухи не представляют себе жизни вне паутины. Они не умеют летать, и самым большим удовольствием, а заодно и смыслом жизни для них является близость паука и служение ему. Чудовищно… но это так.
Когда-то я читала рассказ, написанный по материалам реального уголовного дела. Там женщина бросила своего сына на бабушку, а сама ушла жить к людоеду. Сначала она, конечно, не знала, что он людоед. Просто влюбилась. Но и когда узнала — это ничего не изменило!
Она не только не выдала его, но начала помогать и даже заманивала для него жертв! И ведь не совсем уж бесчувственная была… Один раз, когда жертвой должен был стать ребёнок, она пыталась его спасти, повезла беднягу к родным, когда сожителя не было дома. Но не вышло… И даже после этого она никуда не ушла. Оставалась с монстром до конца!
Любовь? Нет… Я не знаю, как эту жуть назвать, но только не любовью! А вот страсть, животная страсть — может быть.