— Понимаю. Думаю, это самая простая из стоящих перед нами задач, — печально улыбнулся мистер Свифт.
И я была с ним полностью согласна.
========== Глава 16. Магия стихийная, детская и русская народная ==========
В домике мистера Свифта имелось две спальни ровно такой величины, чтобы в них помещалась скромных размеров кровать, тумбочка, плоский, как плазменный телевизор, шкаф, ну и сам потенциально спящий мог по стеночке протиснуться.
По сравнению со спальнями гостиная могла бы считаться огромным помещением — метров тридцать, наверное! Но в ней всё свободное место занимали книжные шкафы, полки, а также издания, которым не нашлось места в комфортабельных книжных жилищах, и потому они громоздились по углам и вздымались башнями на каждом шагу, подстерегая неосторожного путника, который мог бы задеть эти книжные монбланы и эвересты и оказаться погребённым под лавиной знаний.
Среди книжного буйства, словно островки в океане, дрейфовали два скромных кресла и шаткий на вид столик. Зато маленькая кухня сверкала чистотой и выглядела почти уютно.
Ознакомившись со своим временным жилищем и быстренько употребив приготовленный Пайки обед, я, сославшись на усталость, изолировалась в отведённой мне спаленке с книгой о стихийной магии и читала её до позднего вечера.
Из редкого фолианта с обнадёживающим названием “Силы изначальные, древние и могущественные. Пробуждение, распознавание, обучение и безопасное употребление в жизни обыденной” мне стало ясно только одно: случай у меня сложный, запутанный и, по-видимому, относящийся к редкой категории под названием “дурака учить — только портить”.
А уж если учить, то тут необходим сугубо индивидуальный подход и преподаватель со схожим даром, так что — только на Букера вся и надежда, но и та невелика. Я сильно подозревала, что он последователь незабвенного Йоды не только в речах, но и в стиле преподавания.
То есть — тебе выдают одну глубокомысленную фразу с туманным смыслом, а дальше — можешь познавать дзен, пока не поседеешь. А если вдруг случайно что-то получится, — тебе наградят следующей — ещё более туманной премудростью — и снова предоставят самому себе.
При “ускоренной перемотке”, как в кино, этот способ выглядит весьма эффектно, хотя даже там жертва педагогического эксперимента никак не может решить, чего же ей хочется больше — самоубиться или прикончить учителя. В жизни же, где ускоренная перемотка не предусмотрена проектом, всё ещё печальнее.
Однако кое-что полезное из книги я всё же почерпнула. “Медитация, медитация и ещё раз — медитация”, — вот единственный рецепт, подходящий для любого стихийного мага, а для чуда в перьях вроде меня — со сложной сдвоенной силой и неопределённой стихией — тем паче. Хуже, по крайней мере, не будет.