Он слушал и не мог поверить своим ушам. И пусть давным-давно не краснел, но скулы щипало и хотелось отвести глаза. Жена знает о его прошлом? Эта мысль была столь же дика, сколь и приятна. Не родословную и количество сундуков с золотом в хранилище, а ту часть жизни, что Бьёрн никогда не выпячивал намеренно. И голос ее звенит таким восторгом… Кроме последних фраз.
— Ее схватила банда разбойников? — его удивление пряталось за нарочно грубым тоном. А под сердцем что-то дрожало, щекоча и лаская теплым шелком.
— Нет! То есть… А Мари? О, Творец…
И тут он увидел то, что искал так долго и старательно. Отвращение, но предназначавшееся не ему. Не оправившись от первой волны эмоций, его смело второй.
— Они не успели, — добавил зачем-то, — вернее… Неважно.
— Вы спасли ее? — маленькая лэрди говорила тихо-тихо. И выглядела такой несчастной… Бьерн чуть сильнее сжал хрупкие плечи, борясь с искушением спрятать девушку в своих объятьях.
— Наш отряд появился в разгар «веселья». Я лично вздернул каждого. Ублюдки несколько месяцев поганили мои земли.
Лазурные глаза кровожадно засверкали.
— Могу ли я просить о подобной услуге, если найдется тот, кто обидел Дорис? Я, верно, вызвала Ваше недовольство или… Не знаю, если я вела себя оскорбительно, то прошу меня простить. Но из-за моей глупости не должен страдать другой. Дорис очень дорога мне. И она переживает, не понимая что… — лэрди очаровательной покраснела, — что мне… хорошо. Вы заботитесь о своих людях, пожалуйста, разрешите и мне позаботится о ней.
Лучше бы она визжала или падала в обмороки, как прежде. Это бы не тронуло ни на волос, но только не полные тихой надежды глаза. От прежнего недовольства вдруг не осталась и малой толики, как будто тяжёлые цепи ослабли и свободно рухнули к ногам. Ей хорошо с ним? Бьёрн неловко дёрнул плечами. Не то чтобы он не слышал подобного… скорее, не придавал этому значения — мало ли что женщина может сказать за деньги или ради выгоды. Но сейчас мучительно желал правдивости этих слов.
Но его молчание лэрди истолковала по-своему.
— Разрешите хотя бы приходить вечером к Вам. Я что-нибудь придумаю…
— Ваша служанка громкая, а не глупая.
— Все равно. Пожалуйста…
— Приходите.
Облегчение в ее глазах было безмерно. Маленькая лэрди потянулась всем телом, прижимаясь и обвивая руками, и, не раздумывая, Бьёрн склонил голову.
— Спасибо, — выдохнула, накрывая его губы поцелуем.
Мир вокруг вспыхнул и погас, растворяясь в ласках маленького язычка и оставляя ощущение шелка волос под его ладонью и пропитанного тягучим желанием воздуха. Он пил этот поцелуй снова и снова, вместе с ее дыханием. Сжимал, исследуя гибкий стан в своих руках — какая же она хрупкая, такая нежная… такая…