– Эк чего удумали – робота самогоном поить.
– Медведя куда не шло (видно не осталось незамеченным, как переговорщик намахнул под шумок пару рюмок), но робота-то как?
– Варька, хорош медведю под столом подливать, я все вижу.
– А что капусту никто не ест?
– Хорошо бы поле у реки под картошку распахать. Там всем хватит: и еда, и на самогон.
– Дык, пусть и распашут, вон медведя запрягут, гы-гы-гы.
– Так там не только пахать, там уже корчевать надо, лес стоит, уже лет двадцать как ничего не сажали.
– Так медведь пусть и корчует – известный специалист.
– Варька, хорош подливать.
– О! Картошечка!
– Пахать и подливать, тьфу, оговорился, чтобы корчевать, топливо нужно, а у вас снега зимой не выпросишь.
– Как не выпросишь, берите, сколько хотите.
– Сольцы передайте. Что, краев не видишь?
– Варя! Оставь медведя.
– Да, баловство это.
И когда веселье достигло своего апогея, обнажив души, участники захотели музыки и танцев. Невесть откуда, с ловкостью фокусников, братья извлекли балалайку, предложив Медведю сплясать.
Медведь недружелюбно рыкнул, и, прихватив уполовиненную «четверть» неведомо на чем настоянного самогона, заткнутую кочерыжкой, ушел, закончив переговоры.
– Поговорили, – подвела итог Варька, провожая взглядом пошатывающегося мастера нейролингвистического программирования, – Да он пьяный, что ли?
* * *
Ранним утром кузнеца разбудил разгорающийся явно женский конфликт. И когда разговор на повышенных тонах готов был перейти в ультразвук, стало ясно, что пора вставать.
Общение женщин в деревне и в спокойном-то состоянии может напугать непривычного к сельской полемике человека, а уж если затронуты интересы… Стоит отметить, что недовольство оппонентом может копиться, годами сдерживаясь, давя в себе раздражение, аккумулировать обиды и выстрелить неожиданным образом в самый непредсказуемый момент. И никого не удивит то, что спусковым крючком послужил мизерный, по сути, инцидент, песчинка, перевешивающая чашу весов из состояния равновесия на темную сторону темноты в глазах и заламывания рук.
А интересы как раз были затронуты. Варька и почему-то робот Геолог сцепились в неравной утренней схватке. Следуя незамысловатой Варькиной логике, робот, собирая общественный топинамбур и лопух, покусился на частный Варькин земляной надел, память о котором испокон веков глубоко хранилась в Варькиной голове.
Удивительно было то, что робот демонстрировал как бы небольшую истеричность, поддерживая накал дискуссии. Варя, услышав много нового о себе, пыталась эмоциональностью компенсировать отсутствие богатого словарного запаса, свойственного электронной памяти, но проигрывала даже здесь, на исконном человеческом поле.