Она впилась в меня взглядом так, словно хотела вынуть со дна моих глаз душу. По спине побежали мурашки, и внизу всё сжалось, перекрыв новым ощущением тянущую, словно в первые дни менструации, боль.
— Ну ответь же мне! Иначе какого чёрта ты спала с ним!
Её голос повысился на целую октаву. Она, кажется, сама это поняла и посмотрела поверх моей головы на дверь, не выйдет ли кто нас проведать.
— Ты ведь не пошла с ним спать, потому что я тебе сказала это сделать? Ты что так смотришь на меня? Серьёзно? Кейти, да ты меня не так поняла. Я уже не помню, что говорила тебе, но лишь хотела, чтобы ты обратила на Стива внимание.
Только сейчас я заметила, что жую ворот водолазки. Как же противно ощущать ткань на зубах… И что я её в рот-то засунула? Зубы хотела, что ли, почистить?
— Ты мне сказала, что это ненормально, когда не хочется переспать с парнем, — сказала я, поднимаясь со ступеньки. — Ну я и подумала, а вдруг мне захочется в процессе… Но не захотелось…
Я боялась взглянуть Аманде в глаза. Мне было противно от сказанного. Пусть я не сказала всей правды, но сказанное было истиной, от которой мне самой было жутко неприятно. А главное — стыдно. Говоря Аманде такие вещи, я будто расписывалась в своей несостоятельности как женщина. Я смотрела на губы Аманды, которые та нервно покусывала. Покусывала и молчала, а я думала, вернее вспоминала свои школьные ощущения. Только отчего-то мой мозг заблокировал мне доступ к этим воспоминаниям. Я не могла вспомнить, было ли когда-либо у меня ощущение блаженства, которое принято описывать в бульварных романах.
— Знаешь, — Аманда выдернула меня из самокопания. — Я недавно прочитала, что малыши, когда только вводится прикорм, могут отказываться от новых продуктов, но не потому, что им не нравится, а потому что это новый вкус, новые ощущения. Советуют предлагать им еду по ложечке чуть ли не десять раз подряд. Понимаешь, — она как-то быстро оказалась подле меня и положила руки мне на талию, — у тебя давно не было парня, а говорят, что и после родов больно, как в первый раз. К тому же, я уверена, что в холоде у вас не было никакой прелюдии. Так что ты не расстраивайся заранее. И ещё… У нас, у женщин, всё идёт от головы… Я уверена, что ты в процессе думала, где же мои ощущения, а не раскрылась для них, вот ничего и не получилось.
В гараже было холодно, но насколько, я не знала, потому что меня бросило в жар — от слов ли Аманды, от её рук на моей талии или от пара, который вырывался из её рта с каждым словом. Я не могла двинуться с места, я превратилась в деревянного идола с широко раскрытыми выпученными глазами. Аманда, что ты несёшь? Откуда всё это в твоей голове?