— Я посмотрел данные и хочу сказать, что у тебя будет замечательный здоровый мальчик. Я отправлю подробный отчёт твоему врачу, и ты сможешь обсудить с ним всё, что тебя интересует. Но если у тебя сейчас есть вопросы, я могу ответить.
Вопросов не было, и мы молча покинули кабинет. Лифт ехал вниз намного медленнее, чем час назад вверх. Молчание давило, но я решила, что не нарушу его первой. Я уже попыталась заговорить в кабинете, и меня проигнорировали. Мы в полном молчании покинули здание и почти дошли до машины. Вдруг Аманда остановилась.
— Когда вчера я ехала из библиотеки и стояла на светофоре, на стекло села божья коровка, — сказала она, глядя поверх кустов на дорогу. — Я не видела их уже много лет и была уверена, что у меня будет дочь.
— Ну так будет у тебя ещё и дочь.
Аманда промолчала, но у машины, глядя мне в глаза, чётко произнесла:
— Больше детей у меня не будет.
Я пожала плечами. Что с ней сейчас спорить? К чему повторять, что женщины и с двумя и даже тремя детьми находят себе пару. Потому я только повторила стандартную фразу:
— Главное, что ребёнок здоров.
Аманда с силой рванула дверцу, и я порадовалась, что мы приехали на её машине.
Глава двенадцатая "Экватор"
Я теребила в руках меню в надежде справиться с желанием заказать к блинам ещё и молочный коктейль. Вчера мы взвесились в бассейне, и если Аманду весы порадовали, то меня расстроили, причём жутко! Токсикоз отпустил Аманду четыре недели назад, и она за это время набрала четыре фунта. Фунт в неделю, как и положено. Я бы предпочла терять по фунту в неделю. Жор, вызванный появлением в холодильнике привычных продуктов, сыграл с моей талией злую шутку. Я ела теперь, как и Аманда, за двоих, а вот не бегала даже за одного. Пешие прогулки с Лесси были каплей в море по сравнению с поглощаемыми мною калориями. Аманда теперь честно выгуливала собаку два раза в день, но я не могла вернуться к бегу. Вдруг собака потянет, и Аманда упадёт. Оставалось одно лишь средство — повесить на холодильник записку «пошла вон». Но в темноте я её всё равно не прочту, когда пойду ночью на ощупь к холодильнику.
Аманда стала ужинать рано, потому что жаловалась на тошноту, если съедала что-то перед сном. Я же вторую неделю до полуночи сидела над проектами, потому что на носу были межсеместровые экзамены. Я нервничала, взирая на плачевные труды двух месяцев учёбы, и от осознания своей никчёмности безумно хотелось есть. Я обкладывалась орехами и яблоками, но они лишь подстёгивали и так хорошо подстёгнутый нервами ночной аппетит.
Надо взять себя в руки, потому что если стремительно набираемые Амандой фунты принадлежали водам, плаценте и малышу, то мои были моей личной собственностью и совершенно меня не красили. А вот Аманда наконец-то стала выглядеть нормально: щеки округлились, ребра немного спрятались, и кости на бёдрах выпирали не так сильно. Даже джинсы больше не висели на заднице. Другими словами, по беременной подруге теперь нельзя было изучать строение человеческого тела.