«Разве что красотой», - подумала я лукаво.
- Моего мужа вы знаете, - сказала я девицам, притихшим, как мышки, - это – Рейнар ди Сартен. А это – мои подруги. Форката Анна Сегюр и форката Лиз Теннер.
- Добрый день, - учтиво приветствовал их Рейнар, и девушки пискнули что-то невнятное в ответ. – Не буду вам мешать, - продолжал мой муж, - пойду наверх…
- Мы только что сели обедать, - подсказала я, но он предпочел не заметить намёка.
- Благодарю, Виоль, я поем позже.
Он собирался опять спрятаться от людей, но я не могла ему этого позволить. Быстро поднявшись из-за стола, я подошла к мужу и взяла его за руку.
- Рейнар, из-за того, что пришли гости, нет никакой необходимости менять наши порядки. Ведь если они кому-то не нравятся, - я с улыбкой посмотрела на Анну и Лиз, - то это не должно нас волновать. Хозяин всегда прав в своём доме. Верно, форкаты?
Я говорила учтиво, но получалось, что почти бросала вызов. Про себя я решила, что если девицы посчитают выше своего достоинства обедать за одним столом с палачом, я попросту выставлю их вон.
Но они дружно изобразили улыбки, и Анна, дрогнувшим голосом, поинтересовалась, как погода на улице – не собирается ли дождь? Хотя солнце так и лило золотые лучи в оба окна столовой.
- Погода чудесная, - ответил Рейнар сдержанно. – Вы выбрали очень удачный день для загородной прогулки, милые барышни.
- Они и правда милые, - заворковала я, усаживая мужа за стол между Анной и Лиз, где только что сидела сама, - они очень любезно принесли мне вафельницу – подарок от тётушки. Вафли на ней получаются замечательные! Мы уже опробовали её в деле, но ни одной вафельки тебе не оставили, ты уж прости. Слишком всё было вкусно! – я говорила без остановки, наливая суп в тарелку, подавая Рейнару салфетку и ложку. – Но вечером я обязательно сделаю ещё. Только для тебя.
- Спасибо, - поблагодарил он, пряча улыбку, и погладил меня по руке – легко, будто нечаянно коснувшись, но Анна и Лиз смотрели на эту идиллию, потеряв дар речи.
- Кушайте же, - напомнила я им. – Суп остынет.
Это была самая волнительная трапеза за всю мою жизнь. Я сидела, как на иголках, хотя и старалась казаться весёлой и непринуждённой. Но Анна и Лиз не позволили себе ни полслова, ни полжеста пренебрежения, и даже Рейнар оттаял и пару раз улыбнулся, пока я рассказывала о вафлях, сливовом варенье и необыкновенной доброте моей тётушки.
После обеда Рейнар настоял, чтобы мы проводили девушек до большой дороги. Он шел первым, предоставив нам ещё посекретничать, а Лиз и Анна схватили меня под руки шептали в оба уха: